Михаил Зайцев - Час бультерьера

Знахарь, играючи, поставил на ноги ценного специалиста, а русский через переводчика поведал светилу народной медицины Востока о дочурке с болезнью крови и спросил у светила совета. Светило покачало лысой головой со смешной бороденкой а-ля Хо Ши Мин и заявило: девочка избавится от "дурной крови" в том случае, если ее ежедневно кормить свежими трепангами.

Где в СССР водятся трепанги? Разве что на Дальнем Востоке. Но отец больного ребенка посчитал, что проще продлить контракт с зарубежными нанимателями и вывезти семью во Вьетнам, чем переезжать из Москвы во Владивосток.

Таким образом, совсем-совсем маленькая советская подданная Зоя Сабурова оказалась в братском Вьетнаме. Папа работал не покладая рук, мама сидела с дитем и каждый день ходила на рыбный рынок за дешевыми — по донгу за штуку — трепангами.

И случилось чудо — девочка избавилась от неизлечимой болезни. Однажды доктор из советского посольства взял у малышки очередной анализ крови и ахнул — нормальная кровь нормального ребенка, никаких, патологий.

Счастливый отец повез дочь к деревенскому знахарю со смешной бородкой. Папа щедро наградил знахаря, а тот, довольный, пожелал осмотреть девочку и нашел, что у нее "слабое хи".

"Хи" по-вьетнамски — это то же самое, что "ки" по-японски или "ци" по-китайски. Это — "внутренняя жизненная энергия". Знахарь посоветовал научить девочку "тайки-куэн", что в переводе означает "кулак великого предела". И не стоит бояться грубого "кулак" в сочетании с романтическим "великого предела". Да, тайки-куэн — это прежде всего один из видов единоборств, придумали его китайцы, на их языке он называется "тайдзи-цюань". Да, техника тайдзи-тай-шоу, что означает "толкающие руки", является грозным оружием, но упражнения по методикам "великого предела" — это еще и самый короткий, самый эффективный и самый безопасный путь гармонизации жизненных сил.

Недаром Великий Кормчий, товарищ Мао, собрал когда-то лучших мастеров тайдзи и повелел создать комплекс упражнений для оздоровления нации.

Недаром созданный по указу Мао комплекс из двадцати четырех плавных движений хитрые западные капиталисты позаимствовали у Красного Китая и заставляют его разучивать тружеников передового капиталистического производства.

Недаром в СССР в разгар перестройки тайдзи-цюань приобрело ажиотажную популярность "... Впрочем, вьетнамский дедушка советовал обучать Зою "великому пределу" в те времена, когда Горбачев целовался с Брежневым... Однако, раз уж зашла речь о тайдзи в СССР, признаемся честно — у отечественных фанатов сего мягкого стиля кунг-фу ни здоровья, ни боевых навыков не прибавлялось, как бы они ни фанатели, поскольку не было у нас Учителей, сравнимых — хотя бы сравнимых! — по классу мастерства с Наставником, коего порекомендовал Зонному папе знахарь из деревушки в окрестностях города Ханоя.

Знахарь поведал, где в Ханое практикует Настоящий Мастер, разрешил при знакомстве с Мастером сослаться на себя, светлейшего, и вскоре мама начала водить малышку Зою на занятия к старику-китайцу.

Он был "хуатяо", Зоин Учитель, то есть китаец, живущий за пределами Поднебесной. К хуатяо коренные жители Вьетнама относятся так же, как российский интернационал к евреям. В том смысле, что кто-то относится к ним адекватно, а кто-то наоборот. Поначалу китайский Мастер просто побоялся — пуганый был — отказать семье советского специалиста, тем паче что русский сослался на авторитетного знахаря из числа национального большинства. Потом Мастер проникся к белой девочке любовью и жалостью. Узкоглазые люди вообще очень чадолюбивы. Затем девочка начала крепнуть и делать первые успехи, и он стал жалеть ее еще больше. Мастер разглядел в ней искру недюжинного ума, он знал, что умным жить в этом мире гораздо труднее, чем всем остальным, отсюда и острая, щемящая жалость, пронзающая иглой его доброе сердце.

Мастер плюнул на табу, на запреты делиться секретами Искусства "великого предела", которые веками оставались достоянием его семьи, и научил малышку притворяться простой, становясь сложной, добиваться своего, соглашаясь со всем, казаться побежденной, когда выигрываешь, и победительницей, когда поражение неизбежно.

Он учил ее без слов. Его вопросами были пассы "толкающих рук", ее ответами — понимание сути его движений. Он учил ее находить в себе все ответы на любые вопросы. Его наука походила на игру, на веселую забаву взрослого с малышом. За малостью лет девочка не осознавала, чему ее учат и что ее вообще учат чему-то. Но она училась, и он ее учил.