Михаил Зайцев - Час бультерьера

— Неудачно день начинается, — констатировала Зоя, откинулась на спинку сиденья и включила автомагнитолу, запустила CD-диск с записью последнего альбома "Пинк Флойд".

Откровенно говоря, Зоя вовсе не стремилась поучаствовать в символических проводах коллеги Степанцева в пресловутый "последний путь". Говоря строго, Федор Степанцев не являлся ее "коллегой". Пусть и числился Федя в штатном расписании концерна в той же должности, что и Зоя, — "телохранитель", но на деле выполнял всего лишь декоративные функции пугала. Будь ее воля, Зоя сейчас бы спала в мягкой постели, а не дремала в жестком кресле, однако Евгений Владимирович Пушкарев, возглавляющий службу безопасности "Никоса", велел участвовать в проводах всем подчиненным ему сотрудникам, свободным сегодня от несения службы, вот и пришлось Зое приехать, угробить утро ради траурных формальностей.

Зоин "коллега" Федор Степанцев помер исключительно глупо — переборщил со стероидами и загнулся в качалке под многопудовой штангой. Коэффициент интеллекта — IQ — усопшего Феди измерялся в сотых долях, а масса бицепсов с трицепсами тянула на центнеры. В прошлом году Федор Степанцев занял призовое место на чемпионате Москвы и области по бодибилдингу и на другой же день после церемонии награждения приперся в кабинет начальника Пушкарева с категорическим требованием повысить и без того нехилый оклад. Мол, я, призер, получаю меньше какой-то бабы! Доколе, дескать, будет продолжаться эта вопиющая несправедливость! "Какой-то бабой" Степанцев обозвал, разумеется, Зою, ибо других телохранителей женского пола в "Никосе" просто не было.

Мудрый Пушкарев не стал объяснять тупому амбалу, что должен иметь высокооплачиваемый телохранитель помимо выдающегося здоровья и чего он или она должен или должна уметь. Пушкарев не стал говорить, что "какая-то баба" на самом деле уникальный кадр, что ее присутствие рядом с охраняемой VIP-персоной легко шифруется под сопровождение босса симпатичной секретаршей, что Зоя несет реальную службу, а призеры вроде Феди нужны только для антуража, что она стреляет великолепно с обеих рук, а у качка палец не чувствует курка, что... Короче, Евгений Владимирович Пушкарев, вместо того чтобы попусту тратить время, согласился прибавить к зарплате призера требуемую сумму, но только в том случае, если Федя "сделает" эту "бабу" на ринге.

Дуэль между алчным бодибилдером и "какой-то бабой" состоялась в спортзале, оборудованном в подвале здания штаб-квартиры концерна "Никос" при изрядном стечении свободной от охранной деятельности публики. Зое претило участвовать в воспитательном мероприятии, да еще и в качестве главной воспитательницы, но Пушкарев сказал: "Надо. Дабы остальным неповадно было". И она подчинилась.

Умора, как они смотрелись в паре, Зоя Сабурова и Федя Степанцев. Она — хрупкая женщина под метр шестьдесят с красивой фигурой и смазливым личиком, можно сказать, "девушка", еще вполне можно, хоть ей и тридцать с хвостиком. Он — двухметровый громила поперек себя шире, с мордой, которую принято характеризовать расхожей фразой: "Кирпича просит". И действительно кажется, что, кроме как кирпичом, с его морды не собьешь выражение уверенного в своей физической мощи дебила.

"Слон", — думала она.

"Моська", — ухмылялся он.

Так, с ухмылкой на губах, он и полетел. В буквальном смысле — полетел. Из центра ринга за канаты. Замахнулся на Зою, а она, пока он замахивался, шагнула навстречу, и будто волна пробежала по ее хрупкому телу, и ее мягкие ладони, как бы сбрасывая, отпуская эту волну, толкнули его рельефный торс по направлению вперед и немного вверх. И он полетел, словно мячик...

...Зоя родилась недоношенной и, как утверждали доктора, с неизлечимой болезнью крови. Ее мама преподавала физику в вузе, а папа был инженером. Не "работал инженером", не "занимал инженерную должность", а именно был. Как принято говорить в похожих редких случаях: он был инженером от бога.

Вскоре после рождения дочери удрученному ее болезнью отцу предложили отправиться в длительную командировку за рубеж, в дружественный Вьетнам, и он не смог отказаться. Во-первых, ему посулили денег, во-вторых, и это главное, предстояло внедрять во вьетнамскую жизнь его же авторские инженерные разработки. Папа уехал на целый год, младенец Зоя осталась с мамой и бабушкой.

Во Вьетнаме русский специалист неожиданно серьезно занемог. Очень серьезно, речь шла о жизни и смерти. Дипломированные медики пытались ему помочь, но тщетно, и тогда вьетнамские товарищи отвезли слабеющего не по дням, а по часам инженера в деревню близ Ханоя, к местному знахарю.