Владимир Гурвич: Федеральный наемник

— Ползите быстрей вверх, — крикнул я ему. — Вы спасли себе и мне жизнь.

Умар с несколькими охранниками уже был на самом верху, откуда они вели стрельбу, прикрывая наше подъем. Я поискал глазами Павла; он полз гораздо ниже нас, но слава богу был пока невредим.

Только бы у них не было бы минометов, думал я. Если есть минометы, никакая высота нас не спасет. И словно в ответ на мои мысли я услышал характерный звук полета мины. Она упала в стороне, но мне сделалось тоскливо — пара удачных попаданий — и от нас останутся одни ошметки.

Умар и его охранники великолепно вели огонь, пресекая все попытки боевиков пойти на штурм высоты. У ее подножия чернело не меньше десятка тел. С отцом Борисом мы наконец достигли вершины. Я удобно установил пулемет и стал наблюдать за происходящем. На данный момент больше всего меня волновал Павел. Он полз очень медленно; флегматичный житель равнины, в горах он чувствовал себя неуверенно. И находящиеся внизу боевики сосредоточили по нему пальбу.

Она стала настолько плотной, что Павел перестал дальше продвигаться, так как пространство возле самой вершины простреливалась лучше всего. У подножия скалы засел пулеметчик, который не давал рязанцу двигаться дальше. Павла спасало то, что он находился в мертвой зоне, но сколько времени он сможет там продержаться?

— Дай снайперское ружье, — попросил я у лежащего рядом боевика.

Тот протянул мне ружье. Я поймал в прицел пулемет, однако сам пулеметчик был прикрыт камнями. Я ждал, не покажется ли он.

Мне помог Павел. Ему надоело лежать неподвижно. И он возобновил движение. Но пополз он не вверх, а вниз. Пулеметчику пришлось немного перенести пулемет в другое место. На пару мгновений его голова появилась в моем прицеле. Я нажал на курок.

Пуля влетела ему точно в череп, снеся полголовы.

— Павел, — что есть силы закричал я, — давай быстрее сюда.

Павел услышал мои слова и стал быстро карабкаться вверх. И через пару минут присоединился к нам.

Несколько мин, издавая противный вой, пронеслись над головами.

Минометчики у бандитов были никудышные. Но имея большой запас снарядов, они рано или поздно пристреляются.

Умар проводил полет мин глазами.

— Зачем ты пошел в Столицу? — спросил я его, пользуясь передышкой. — Будешь ты там, не будешь, федералы все равно ее возьмут.

— Я знаю, — сказал Умар. — Но я не мог не пойти. Ты же ведь тоже многое делаешь из того, что мог бы не делать. Но не можешь не делать.

Я усмехнулся.

— Ты говоришь, как мудрец. Если бы ты еще придумал, как выбраться из этой мышеловки.

— Вряд ли мы выберемся отсюда. Их слишком много, а у нас патронов на хороший получасовой бой. Они сейчас попытаются зайти к нам в тыл и затем полезут со всех сторон. Нам не просочиться.

— Ты стал пессимистом. Вон даже отец Борис взялся за оружие.

Сколько бандитов вы убили? — спросил я священника.

— Не меньше троих, это те, которых я видел. А сколько так…

Отец Борис предоставил нам этот устный отчет спокойно, без всякого столь характерного для него раньше надлома в голосе. Сейчас он явно забыл, что является священником, призванным спасать души, а не уничтожать тела, в которых они временно находятся.

— Очень хочется отправить на тот свет Газаева, — признался я. — Но что-то его не видно. А мог бы возглавить атаку своих головорезов.

— Ты его не знаешь, он зря не рискует, — сказал Умар. — Он слишком бережет свою задницу и…

Протяжный вой мин заглушил его последние слова. Все они дали перелет, но одна из них разорвалась угрожающе неподалеку, легко ранив в руку одного из охранников Умара. Это был плохой для нас признак, они начинают пристреливаться.

— Сейчас пойдут, — сказал Умар.

— Скажи, почему все же Газаев решил тебя уничтожить. Это же против обычаев.

Умар взглянул на меня.

— Мне стало точно известно, что Арсен спелся с комендантом. Он сдал ему нескольких наших, которые разыскивали федералы. Неделю назад он попал в окружении, и федералы могли его уничтожить без всякого труда. Одной артиллерией. Но он вышел из окружения без потерь. За это он отдал тех двоих. Я узнал об этих его гнусных делах. Каким образом, этого я тебе никогда не скажу. Я предупредил через посредника Арсена, что расскажу об его поступке всем. А для него это смертный приговор.

Вот он и решил меня уничтожить первым. Началось, — показал Умар рукой.

Я посмотрел вниз. Все подножие скалы было занято боевиками. Прячась за камнями, выступами они медленно поднимались вверх. Судя по количеству наступающих, они двинулись на свой решающий штурм.