Андрей Таманцев - Молчание золота

— А сколько, собственно, стоит этот браслет? — спросил прагматичный британец Хаксли. Генерал Нифонтов улыбнулся и произнес:

— У нас в стране, майор, есть такой юморист Задорнов, а у него шутка про американского туриста, который на экскурсии в Египте наблюдал пирамиду Хеопса и спросил у гида: «А фараон знал, во сколько обойдется ему постройка этого сооружения в долларах?»

— Но все-таки, — настаивал Хаксли. — Примерно.

Генерал назвал. У всех присутствующих округлились глаза, а генерал Голубков присвистнул.

— А где он сейчас? — продолжал занудствовать Хаксли.

— Здесь.

— Здесь?

— Да, здесь, в сейфе. Но прежде чем я покажу его вам, должен со всей ответственностью заявить: цепь этих инцидентов, быть может, громких по отдельности, но все-таки носящих эпизодический характер, лично для меня уже начинает складываться в систему. Чудовищную систему, которая стоит за событием, о котором мы тут говорили, Не сомневаюсь, что мы видим только верхушку айсберга, наше дело — выявить и обезвредить…

— Кого? — ввернул Картье. — Пока что я не вижу, кто этом деле фигурирует по профилю нашей деятельности. Да, непочатый край работы для уголовной полиции… пардон, милиции, для прокуратуры, но — спецслужбы?

— Вы ошибаетесь, майор Картье, — сухо сказал Нифонтов. — Наша работа только начата, и задачи будут поставлены по мере ее углубления и расширения. Фраза дежурная, но зачастую вся наша деятельность складывается из таких вот «дежурностей». Простите меня за эти прописные истины, конечно.

Слово взял Джалилов:

— Спецслужбы нашей страны давно интересовались господином Густери. Достаточно заметить, что его мать таджичка и живет в Ташкенте, куда Густери ездил три раза за последние несколько лет. В Узбекистане вообще много таджиков. Три раза он ездил — по крайней мере, именно столько посещений удалось отследить. Нам удалось очертить круг общения Арбена Гусеницы в Узбекистане. Одним из подельников албанского наркобарона в Узбекистане является некто Эмир. Настоящее имя пока не выяснили. Плохо работали, значит. Милейший человек этот Эмир. Наверно, очень пестрая биография. Этот Эмир давно интересовал нас, но он всякий раз ускользал. Интересно, что он не пытается покинуть пределы Узбекистана, хотя уже давно объявлен в розыск. Кроме того, нас интересует некто Paшид, фигура, которая уже засветилась в наркоторговле.

Майор Картье сказал:

— Я не понимаю, какое отношение все эти Рашиды и эти Эмиры, а также Густери имеют к смерти моей знаменитой соотечественницы. Кажется, нас должен должен интересовать именно этот вопрос. А мы говорим о Густери, его подельниках и наркоторговле и уклоняемся в сторону. Кроме того, при чем здесь вообще Узбекистан?

Джалилов недобро усмехнулся. Генерал Нифонтов постучал полусогнутым пальцем по столу, что он всегда делал, когда старался заставить всех максимально сосредоточиться. Генерал сказал:

— Я так чувствую, вы не знаете всех подробностей, господин Картье. Видите ли, в чем дело. Эта подробность в интересах следствия не появлялась в печати, само собой…

Картье весь сжался и бросил:

— Что вы имеете в виду, господин генерал? Поясните. Мы не упоминали о какой-то важной детали, обстоятельстве смерти Энн Ковердейл?

— Именно так. Дело в том, что в сумочке Ковердейл, которая была обнаружена в той злополучной квартире, был паспорт…

— Естественно! Как же она без паспорта…

— Не торопитесь. Это был российский паспорт на имя Наили Сулеймановой, уроженки города Казани. Там стоялa узбекская виза и имелся авиабилет в город Самарканд, в паспорт вклеено фото Ковердейл. Вот так, господин Картье. Энн хотела поехать в Самарканд. Билет на конец недели, на число через два дня после того, как она погибла.

Все замолчали. Наконец Нифонтов произнес:

— А вы еще говорили, господин Картье, что Узбекистан не имеет никакого отношения к происходящему…

Все переглянулись, и во взглядах у всех сквозило одно и то же: что понадобилось мировой звезде в этом Богом забытом Узбекистане, который со времен распада Советского Союза, кажется, и на картето мало кто найдет?.. Через несколько минут делового обсуждения офицеры направились к выходу, а Нифонтов прямо-таки по-мюллеровски сказал:

— А вас, товарищ генерал, я попрошу остаться.

Голубков и Нифонтов остались с глазу на глаз.

— Ну что скажешь, Константин Дмитриевич. Кури и доказывай, — предложил старший по званию.

— Александр Николаевич, я бы не стал очень сильно доверять этому товарищу из солнечного Узбекистана, — сказал Голубков. Генерал Нифонтов вопросительно посмотрел на него, и Голубков продолжил свою мысль: — Дело в том, что в среднеазиатских спецслужбах чрезвычайно высокий уровень коррупции. Вам эта статистика известна не хуже, чем мне, Александр Николаевич. Я понимаю, что статистические выкладки как мотив для подозрений и известной меры недоверия — это детский сад. Однакоже ведомство майора Джалилова фигурирует в деле о так называемом термезском наркотрафике.