Андрей Таманцев - Леденящая жажда

Увидев, что Соня решительно надвигается на него, он мелкими, неровными шажками почесал за угол и скрылся из виду.

Нет, наши службы хотя бы слежку по законам жанра строят. Кожаный плащ, осанка, ледяной взгляд. А этот как крыса… Псих какой-то…

С чего она вдруг взяла, что это спецслужбы? А вдруг просто-напросто маленький, закомплексованный извращенец?

Такая картинка показалась ей гораздо правдоподобнее. И Соня с облегчением вздохнула. Все, больше не покажется.

Но «извращенец» снова появился из-за угла, сверкнул глазами.

Просто так не отстанет, а ей слежка ни к чему. Нужно смешаться с вечерней толпой.

На глаза ей попалась афиша с рекламой какого-то нового голливудского фильма. Кинотеатр — лучшее место для того, чтобы скрыться от преследователя.

…Она не смогла заставить себя уйти с середины сеанса. Она бы не назвала этот фильм шедевром, но все- таки всегда трудно уйти, когда погружаешься в пусть дешевую, но все же романтику жизни. И то, что ждет тебя на улице, пугает своими абсолютно не романтическими красками. Пока на экране не появился титр «The end», подниматься из кресла совсем не хотелось. Соня совершенно забыла причину, по которой решила зайти сюда. Она шла и размышляла о силе киноискусства. Как оно изменяет человека. Люди, выходящие вечером из кинематографа, — это толпа совсем иного рода, нежели толпа обычная.

Но… Вдруг ее будто снова пронзили знакомые «глаза-буравчики». Она в ужасе оглянулась — да, это он.

Соня быстро нырнула вправо, и ей удалось еще немного увеличить расстояние между ними; к тому же, попав в людное место, она согнула колени, наклонила голову и практически стала невидимой для преследователя в уличной толпе.

Так она ушла с центральной улицы в тихую боковую.

Вбежала в темную арку. Затаилась.

Раздались тихие шаги. Но не одного, двоих человек.

Соня осторожно выглянула — нет, не извращенец. Немолодая семейная пара мирно обсуждала только что увиденный фильм.

Соня вышла из подъезда. Этих ей опасаться нечего, наоборот, они лучшая защита.

Она специально замедлила шаг, чтобы идти всего в метре впереди них.

— Это хорошо, что у нас есть свое кино, — говорил мужчина. — Хотя мне европейское кино больше нравится.

— Мне тоже, — соглашалась, женщина. Они остановились у магазинчика.

— Ули, я куплю немного зелени, — сказала женщина.

— Хорошо, я подожду тебя здесь. Подышу воздухом. Соня прошла несколько шагов и тоже остановилась.

Нет, одна она не пойдет. Ей почему-то все равно страшно. С этой семейной парой куда спокойнее.

— Простите, вы не подскажете, который час? — подошла она к мужчине.

Он вскинул руку, чтобы посмотреть на наручные часы — и вдруг ткнул Соню в грудь. А потом странно содрогнулся и навалился на нее всей тяжестью своего тела.

«Еще один! Никуда от вас не деться!»

Соня отшатнулась, и мужчина упал на землю. Изо рта его медленно стекала струйка крови…

Она не помнила, как мчалась по длинной кривой улочке, как ворвалась к Андреасу, схватила свои вещи, попавшиеся ей под руку, ни слова не сказав на прощание, снова вылетела за дверь.

К счастью, билеты на ночной поезд до Гамбурга в кассе были. А куда оттуда дальше — там видно будет. Через пятнадцать минут Соня уже смотрела из окна купе на убегающую платформу стокгольмского вокзала.

Утром в ее дверь постучали. Первой мыслью было выпрыгнуть в окно. Нет, она не каскадер. К тому же нельзя постоянно жить в страхе. Лучше один раз умереть, чем каждый раз подпрыгивать от стука в дверь. Будь что будет.

— Войдите.

— Доброе утро.

— Доброе… Где мы сейчас?

Всего лишь проводник.

— Через двадцать минут подъезжаем к Гамбургу. Что желаете? Кофе? Чай?

— У вас есть утренние газеты?

— Шведские?

— Желательно шведские.

— Одну минуту.

«Вчера… Как страшный сон… Должны были убить меня, а судьба распорядилась иначе. Случайно убит другой… Надо разобраться во всем… Иначе… Неужели мне постоянно нужно будет бежать? Самое страшное — не знать, не видеть опасность в лицо… От кого, от кого я должна скрываться?»

В дверь снова постучали.

— Войдите.

— Пожалуйста. Ваш кофе. Ваши газеты.

— Спа… — договорить Соня не смогла.

С первой страницы на нее смотрел человек, который волей случая оказался ее «бронежилетом».

Тут до нее дошел трагический смысл тех обрывков фраз, которые ее глаз выхватил из статьи под портретом…

«Вчера при невыясненных обстоятельствах был убит выдающийся политический деятель, бывший премьер-министр Швеции… Убийца пока не найден… Приметы преступника — молодая женщина европейской внешности…».