Андрей Таманцев - Леденящая жажда

— А что у нас тут с телефонами? — удивилась Светка. — Ничего. Работают, не придумывай.

Он махнул рукой и вышел во двор. Вот тот самый старый колодец. Трубач вытянул полное ведро ледяной воды и обрушил ее на себя. У-ух!!! Даже крикнуть не успел! Жар разлился по всему телу, а за ним и бодрость. Как Илья Муромец, он вдруг почувствовал в себе силу небывалую. Эх, живая колодезная вода! Как после бани в снег.

Свежо-о!

Он окинул двор новым взглядом. Дом был на две семьи.

Кто сейчас живет на второй половине? Когда-то там жила его первая любовь, одноклассница Сашка — девочка с короткими черными волосами и восхитительными миндалевидными глазами.

— Светка!

— Что-о? — откликнулась она из кухни.

— Ты помнишь Сашку?

— Невесту твою?

— Скажешь тоже! Какую невесту?

— Не помнишь, мы вас так дразнили??

— Мы просто были друзьями.

— «Просто друзья» по ночам не встречаются.

— Откуда ты знаешь?

— Про ночь или про просто друзей?

— Про ночь.

— Твой молодецкий свист был на весь поселок слышен. А потом Сашка кричала кукушкой и выпрыгивала из окна.

— Ах ты шпионка!

— Не шпионка, а разведчица. Не путай!

— А ты помнишь старый чердак? — мечтательно спросил Трубач.

— Ну да.

— Он еще был забит волшебными вещицами. Мы даже нашли там старинную лампу. Лампу Аладдина. Так вот, мы с Сашкой пытались разгадать тайну чердака.

— И вы стали вызывать джинна? Из бутылки? Что пили? Портвейн «Три топора»?

— Ну как ты можешь? Мы же были такими романтичными! У нас, знаешь, тогда возникла идея общения с духами.

— Спорим, это была Сашкина идея?

— Угадала. Но магические формулы придумал я. Потом из обломков керосиновой лампы, медного подсвечника и вороньих перьев я сделал так называемую спиритическую лампу, зачем-то установил на крышу подобие антенны и провода присоединил к столу с этой лампой.

— И что из этого вышло?

— Мы долго спорили о том, кого вызвать. Я настойчиво предлагал Махатму Ганди.

— Кого-кого?

— Ну Махатму Ганди. Он, кажется, в Индии был, в простыне ходил.

— А что тебе нужно было от него?

— Кто это, я представлял тогда очень смутно. А ты его помнишь?

— Тоже смутно, мы незнакомы.

— Сашка никак не могла сообразить, о чем его можно спросить. Но это оказалось не важно. Как мы ни старались, Махатма Ганди, нахал, не пришел к нам.

— Действительно нахал!

— Но ты знаешь, мне было нисколько не обидно.

— Конечно, какой там мог быть Ганди, когда рядом Сашка сидела. Ну признайся, ты же был в нее влюблен?

— А вот это мое личное, можно сказать, интимное дело. — Трубач сделал вид, что обиделся. Демонстративно замолчал.

А ведь Светка была права. Для него в самом деле вся магия заключалась в Сашкиной руке, в ее глазах, в которых плясали отражения свечи. Не дух, а ее дыхание было единственным, что его интересовало. А Сашка — разве поймешь ее?

Вскоре их ночные бдения отразились на успеваемости. Трубач своими «неудами» уже никого не удивлял, а вот Сашке что ни урок, то замечание в дневник. После очередной учительской угрозы ее отец заколотил вход в «спиритический салон», но это было конечно же не препятствие. Теперь по ночам, встретившись по условному сигналу на пустыре за домом, они тайком пробирались на крышу и пытались вызвать уже не бедного Махатму Ганди, а Гитлера. Почему Гитлера? Да потому, что Сашка вспомнила детсадовский стишок:

В общем, решили вызывать самого главного и самого смешного злодея. Случайность это была или нет, но именно в ту ночь началась страшная гроза, молния ударила в их самодельную антенну и чуть не подожгла дом. Больше эти опыты они проводить не решились.

Потом появился новый повод для ночных «свиданий»: им вдруг показалось, что сторож клуба дядя Вася — американский шпион. Причиной для этого стала пачка «Мальборо», замеченная в его руках. Конечно, Трубачу опять был нужен только повод, чтобы продолжить игру. Но оба делали вид, что верят в свои фантазии и что их объединяет только общее дело.

Но детские игры так и не переросли во взрослые. Он ушел в армию… А потом… Трубач прервал тишину:

— Что с ней стало?

— Она вышла замуж. Знаешь, где живет?

— Не знаю и знать не хочу.

— Ну ладно.

— Все. Утро воспоминаний закончилось.

Сестра ушла на работу, а он растянулся на диване — никуда не хотелось идти.

Память вдруг стала более послушна. Вчерашний день! Контроль, женщина на носилках, сосед с бутылкой минеральной воды… И туман в глазах. И споры пассажиров: высадить его, Трубача, или нет. И водителя, сказавшего, что это не тот случай… Не тот… А здесь есть те случаи? Какие случаи? Проверим. Он снял трубку телефона — телефон молчал. Черт! Надо найти способ позвонить, а то… Как бы ребята в Москве беспокоиться не начали… Трубач вышел за ограду.