Андрей Таманцев - Леденящая жажда

Встречающие долго ждать себя не заставили, предварив свое появление длинной и трескучей автоматной очередью.

— А вот и они! Этих мочить одно удовольствие — отморозки. На смерти человеческой наживаются, — весело закричал Артист, выпуская очередь из автомата прямо по наглым рожам, выскочившим из-за лиан.

В ход пошли даже гранаты, — правда, результаты они давали слабые. Густой лес гасил взрывную волну.

А торговцы смертью все перли и перли. Команда Пастухова заняла круговую оборону.

Второй вертолет кружился над ними, не находя места для посадки.

— Надо пробиваться, — сказал Пастух.

— Куда? Можем напороться на правительственные войска, которые как раз сейчас окружают этот район.

— Откуда ты знаешь?

— Бразилия! — Билл снова развел руками.

Пошла вторая волна атакующих. Эти перли с пулеметами и тоже с гранатами.

«Эх, поджечь бы сейчас эти джунгли», — подумал Пастух. Но тут же себя и одернул. Во- первых, они бы и сами сгорели, а во- вторых, лес жалко.

Гора трупов вокруг росла. И это был дурной знак. Потому что когда-нибудь должны были кончиться патроны.

Пастух лупил по колумбийцам прицельно, хотя они метались среди зелени. Билл стрелял очередями, дождавшись, когда собьются в кучу сразу несколько человек.

Артист работал перебежками.

Он вдруг оказывался за спинами колумбийцев, окликал их — так, скорее ради пижонства — и всаживал пулю между глаз.

Трубач рвался вперед. Ему хотелось идти в штыковую атаку. Враг — вот он, был совсем рядом. За сестру, за всех, за бедный город Глазов!

Хотя эти сволочи никакого отношения к городу не имеют, подумал он, они не лучше чеченских отморозков.

Билл воевал по- американски. Сам себе отдавал распоряжения и сам с успехом их выполнял. Он умел воевать.

Несколько расставленных им в ходе боя мин рванули вовремя и унесли жизни нескольких боевиков, летевших на солдат с дикими криками и звериными оскалами.

«Эх, занесло неизвестно куда неизвестно зачем. В который уже раз!» — промелькнуло в голове у Трубача, когда он увидел, что патроны неумолимо подходят к концу. Наступило временное затишье.

— Ты как? — прошептал он Артисту, оказавшемуся за соседним деревом.

— Пока жив.

— Ты видишь, они близ…

Договорить Трубач уже не успел: кто-то оседлал его сзади и начал душить.

Вот тебе и рукопашная, подумал Трубач.

Навалившийся на него бандит был совершенно нечеловеческих размеров. Он одной рукой обхватил нехилую шею Трубача, а другой занес над его сердцем нож.

Трубач еле сдерживал руку с ножом. А уж убрать с горла сжимающиеся пальцы у него не было ни сил, ни возможности.

Положение становились совершенно безвыходным, поэтому Трубач мысленно приготовился умереть, но не тут-то было. Лапа на горле разжалась — это подоспел Артист, только что выпустивший пару пуль в этого огромного бугая с тараканьими усами.

— Аста ла виста, дон Педро! — издевательски поклонился он.

— Надо уходить, — сказал в очередной раз Биллу Пастух.

— Куда? Куда уходить?! — с отчаянием прокричал Билл.

Вокруг свистели пули; ножи, вонзаясь в драгоценные породы южноамериканских деревьев, издавали протяжный звон — и все это под непрекращающийся аккомпанемент из криков неведомых птиц, стрекота неразличимых в густой листве насекомых и крепкого мата на трех языках.

— Фильм «Тарзан» видел?

И Пастух, схватившись за лиану, раскачался на ней и ловко перелетел на соседнее дерево.

У Артиста пока оставались патроны. Он все еще действовал хитростью, хотя это становилось все труднее. Колумбийцы оказались неутомимы, своих не жалели.

Свалившись под дерево, из-за которого он только что положил двоих, Артист вдруг почувствовал, что на него кто-то упал. Мертвый. Артист видел, как Пастух пробирался по веткам деревьев, поэтому первой мыслью было, что это он! Но, выбравшись из-под невыносимой тяжести, он увидел скованное смертью лицо пилота, которому так удачно удалось посадить вертолет.

«Гуд-бай, парень. Я так и не успел выяснить, как тебя зовут», — молниеносно пронеслось некое подобие мысли, и Артист переключился на двоих бандитов, одновременно возникших сзади и спереди.

Первого он прошил очередью из собственного автомата, а когда тот качнулся вперед, поймал ствол его винтовки и двинул локтем по застрявшей на спусковом крючке мертвой руке. Второму разнесло голову.

Трубач отбросил пистолет, в котором кончились патроны, и завладел чудовищных размеров ножом своего поверженного противника.