Андрей Таманцев - Леденящая жажда

Пастуха осенило только на взлетной полосе:

— Главное — ввязаться в драку, как сказал Наполеон, мы же на французской земле.

Дальше все было довольно просто. Охранники вставали на их пути как кегли, а они стремительным шаром для боулинга сметали их и неслись дальше.

По аэропорту объявили тревогу, кто-то успел позвать на помощь.

Тогда, окруженные со всех сторон полицейскими с автоматами и в бронежилетах, они нашли остроумный выход: Билл просто взял в заложники… Трубача. Артист наверняка уже отрабатывал металлические нотки, с которыми предстоит зачитать текст политических требований.

— Я убью его, я его убью! Пропустите нас к самолету, — кричал Билл.

Артист «взял в заложники» Пастуха и на нетвердом французском заявил:

— Требуем немедленной отмены запрета на курение на всех трансатлантических рейсах.

Их пропустили к самолету.

— Мать честная! Так вот что… А как мы из этого выпутаемся?

Уже в самолете, прижав дуло вальтера к голове пилота, Билл как-то легкомысленно хихикнул:

— Как там у вас говорят? «Нашу взяли»?

— Говорят — наша взяла. Главное, чтобы это по сути оказалось верно.

Пастухов уже ничего не боялся. Он лишь смутно догадывался, чем грозит угон частного самолета. Ничего хорошего, и прикрытия никакого. По крайней мере, его собственная фантазия пасовала перед такой сложной задачей. Трубач с Артистом сидели почему-то на полу — они вошли в роль дикарей, бесшабашных террористов, угонщиков-отморозков.

Билл вроде бы не рвался ничего объяснять, так что Пастухов почувствовал себя мирным заложником.

— Слушай, а не слишком ли мал самолетик для трансатлантического перелета?

— У Чкалова поменьше был.

— А что с нами сделают, когда мы приземлимся, если вообще приземлимся?

Билл объяснил: правительство США уже обо всем договорилось с правительством Франции. Пастух сначала не поверил. Но более чем серьезный взгляд американца убедил — это правда.

Пилот, у которого висок леденел от металлического касания пистолета и капель холодного пота, медленно сползавших вниз, не понимал по- русски. К счастью для него самого, иначе он, наверное, просто выпустил бы штурвал — настолько неправдоподобно звучали слова Билла.

— А ты раньше знал, что так все обернется? — Пастух в принципе был готов к любым поворотам событий, но тут все менялось как-то слишком кардинально.

— В общем, да. На самом деле не очень хотелось впутывать сюда этих «товарищей».

В принципе человек, не имеющий прямого отношения к политике, никак не может уразуметь, какого черта правительство США должно договариваться с правительством Франции чуть ли не на уровне министерств внутренних дел о неприкосновенности каких-то интернациональных раздолбаев, угнавших с непонятными целями частный самолет.

«Облака перламутровые…» — пытался не думать Пастухов, но почему-то это не удавалось — его неуклонно одолевали мысли о человеке, на котором, неизвестно почему, в последние несколько дней буквально свет клином сошелся. Куда ни посмотришь — везде она, бедная тетка, всюду наследить умудрилась…

Встреча с Софьей Огинской обещала стать более чем интересной.

Санкт-Петербург

9 июля 200… года, 12.14

К утру Док понял, что с таким же успехом он мог просто заходить в любой дом и спрашивать: не знают ли они Ахмета или Асланбека? Адреса и телефоны, которыми были напичканы карманы террориста, были ложным следом. Да, он успел разгромить еще два наркопритона, вмешался в мирную жизнь пяти публичных домов, побывал в нескольких саунах, кафешках, ресторанах и магазинах распродаж. Нигде здесь Асланбек с подельником жить не могли. Парень просто собирал все телефоны и адреса, по которым, наверное, решил отправиться после выполнения задания. А теперь лежит в морге, а к пальцу его ноги привязана бирка.

Из Москвы Голубков как-то смущенно сообщил, что остальные ребята отправились в Бразилию. Док не очень понял зачем, но не позавидовал. Он-то знал — диких обезьян там мало, зато всякой гадости, начиная с лихорадки и кончая анакондами, хоть завались.

К полудню он понял, что засыпает за рулем. А у него осталось еще половина адресов и телефонов.

Аналитики и дешифровщики тоже сообщали весьма неутешительные сведения. Все пометки ничего общего с делом не имели. Это были килограммы сахара, пакеты сыра, пачки сигарет и бутылки водки. Зачем Аслан отмечал все купленное, Док не мог разобраться. Он понимал, что террористы не такие идиоты, чтобы хранить в карманах важные сведения.