Андрей Таманцев - Леденящая жажда

— Ничего. Трубку не берут.

— На них последняя надежда.

— Это плохо, когда надежда последняя, — сказал Пастух. И снова заметался по комнате.

Размышления Пастуха прервал Билл:

— Значит, наша первейшая задача — найти Огинскую. Я не согласен с вами, Константин Дмитриевич, это вполне возможно. Дайте мне полчаса.

Билл раскрыл свой ноутбук. Какое-то время он с сумасшедшей скоростью что-то набирал, потом остановился, дождался сигнала об отправке запроса и вдруг откинулся на спинку стула и задремал. Голубков и Пастух молча наблюдали за ним, не решаясь будить.

— Кажется, последние дни он совсем не слал. Все пытался вычислить владельца телефона с тем самым номером, — объяснил Пастух.

— Похвально. Пусть отдохнет, бедняга. Может, его на этот диван перенести? — Голубкову начинал нравиться этот непохожий на других своих соплеменников американец.

Вопрос о диване так и остался нерешенным. Ноутбук снова запищал, и Билл тут же открыл глаза. На экране появилось досье на Огинскую.

Сначала шла та же самая фотография, что и у них.

Потом описывалась ее деятельность в лаборатории, перечислялись ее доклады на научных конференциях.

— А деятельная она девица была, однако!

— Да уж! А потом-то какой стала! Ты погляди! Обвинения в диссидентской деятельности…

— Сильна! Нечего сказать!

— Бегство в Швецию. Не понял. Это как? Как она могла пересечь границу? Мистика какая-то. Может, она ведьма, изобрела какое-нибудь снадобье, намазала им метлу — и вперед через Финский залив.

— Вот найдешь ее и спросишь.

— Так, дальше у нас идет Америка. Ну, это, Билл, по твоей части.

— Здесь я не могу понять, что произошло. Взрыв ее автомобиля. Но она выжила. Потом попала в психиатрическую клинику. Потом идут странные знаки, так передается сверхсекретная информация, у меня для нее нет кода, — развел руками Билл.

Пронзительно и пугающе зазвонил телефон.

— Голубков! — схватил трубку генерал. — Да! Док! Да, я слушаю!

Он нажал кнопку громкой связи.

— Плохи дела, товарищ генерал, — услышали все голос Дока.

— Что?

— Ушел Ахмет.

— Как — ушел? Ты что, Док? А где Муха?

— Муха… — Голос пресекся.

— …Стреляй, Док, стреляй! — умолял Муха.

У Дока впервые в жизни дрожали руки. Он мог выстрелить очень точно. Мог выстрелить даже на звук в полной темноте, совсем недавно это ему очень пригодилось в подземелье. Но сейчас надо было выстрелить в друга. Да что там — выстрелить почти в самого себя. Нет, еще дороже — в саму суть этой жизни на земле.

И Док опустил пистолет.

Ахмет протащил Муху до угла, бросил его и кинулся во двор.

Док опомнился, побежал за бандитом но того уже во дворе не было.

Муха не двигался. Только пальцы судорожно сжимали капсулу.

Когда Док наклонился, Муха открыл глаза.

— Док, — сказал он.

— Да, Муха, не шевелись, ты будешь жить.

— Мне не хочется жить, — сказал Муха. Какого черта ты его отпустил!

И потерял сознание.

Док вызвал «скорую», Муху перевезли в больницу, тут же положили на операционный стол…

У Дока то и дело звонил мобильник, но он не отвечал. Ему нечего было сказать. Только когда врач вышел из операционной и, утирая пот, сообщил уставшим голосом: «Будет жить», Док набрал номер Голубкова.

— Где капсула? — спросил Голубков после паузы.

— У меня. Но я думаю, у него осталась еще одна.

— Найди его, Док, — сказал Голубков. — Найди и убей! Он положил трубку и еще минут пять молчал.

Молчали и ребята.

— Вот вам и последняя надежда, — сказал Пастух. — Терпеть не могу последнюю надежду.

— А ты бы выстрелил? — спросил Артист.

— Да.

— А я бы не смог, — сказал Артист.

— Все, хватит сантиментов, — прервал их Голубков. — На чем мы остановились?

— На Огинской, — сказал Пастух.

— А что-то еще о ней известно?

— Известно, — кивнул Билл, который тактично молчал во время всего предшествующего разговора.

— Значит, отбыла в Штаты, а потом?

— Так, дальше конечно же бегство из Соединенных Штатов. И отгадайте с трех раз куда?

— В Африку, — предположил тут же Артист.

— В Австралию, — немного подумав, сказал Голубков.

— В Бразилию, — наобум брякнул Пастух.

— Пастух! За правильный ответ ты получаешь приз, — торжественно произнес Билл.

— Интересно, какой же?

— Романтическое путешествие, отгадай куда?

— Неужели в Бразилию?!

— Да!

— Терпеть не могу Бразилию.

— Ты же там ни разу не был.

— Вот потому и не терплю.

— Тогда можешь не ехать, — сказал Голубков. — Поедут Артист, Трубач…