Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник

К Котову подошел Зимин, взял в руки «глок-18», из которого командир недавно застрелил водителя грузовика, и спросил:

– Скажите, Борис Андреевич, почему у нас никак не изобретут приличных пистолетов, которыми можно вооружать собственный спецназ? Вот и у вас австрийская модель.

– Олег, тут факторов много, – заправляя футболку в бриджи и надевая снаряжение, ответил Котов. – Видишь ли, я думаю, что нет такой уж огромной потребности изобретать, тратить деньги и энергию умов отечественных конструкторов на этот вид оружия. Не так уж и накладно закупить пистолеты под стандартный патрон «парабеллум». Теперь насчет меня. Понимаешь, каждый боец привыкает к какому-то определенному виду оружия. Ему важно, как оно ложится в руку, насколько надежно в работе. Да и семнадцать патронов магазине – не самый слабый аргумент. Модель с режимом автоматического огня – тоже важно.

– У нас была удачная модель – «стечкин».

– Тяжеловат он. Да и отдача у «глока» существенно ниже, – сказал Котов, повернул голову к своим бойцам и крикнул: – Орлы, заканчивайте! Время!

На асфальте не осталось тел и оружия. Пустые гильзы парни собрали и бросили в кузов машины. Они достали пулеметы из пикапа и передали их бойцам, забравшимся в кузова грузовиков. Снайперы полезли каждый в свою машину.

Котов повернулся к Зимину:

– Получай в свое владение наш пикап и действуй так, как мы с тобой договорились. Едешь сзади, отстаешь на километр и ждешь. Не суешься к лагерю, пока слышишь бешеную стрельбу.

– Товарищ капитан!.. – начал было переводчик.

– Все, Олег, хватит! – ответил Котов с нажимом. – Забыл наше правило? Каждый делает то, что должен, и ценен по-своему! Ты мне нужен как переводчик. Твоя важность в этом. На хрен ты мне сдался как боец! У меня и без тебя есть кому пострелять, а арабского языка никто больше не знает. А мы находимся в глубоком тылу врага!

– Мне перед ребятами неудобно, – буркнул Зимин и опустил голову.

– Детский сад, младшая группа! – заявил командир и покачал головой.

– Почему? – упрямо спросил Зимин.

– Олег! – Котов широко улыбнулся. – Ты только представь себе операционную в какой-нибудь больнице. Привозят туда сразу десяток людей, пострадавших в жуткой аварии. Все хирурги, даже те, кто был выходной или в отпуске, пришли и оперируют час, два, сутки. Потом случается неполадка с освещением. Электрик дядя Саша быстро ликвидирует ее, и хирурги снова работают. Тут дядя Саша просит дать ему скальпель, чтобы он тоже пошел оперировать. Ему, видите ли, перед ребятами-хирургами неудобно. Смешно, правда? Ты нам как электрик нужен, Олег! Тебе цены нет как электрику, ты нам жизни спасаешь, являешься единственной надеждой выполнить операцию. Я могу обойтись без кого-то из своих ребят, даже без половины группы, хоть мне и адски трудно будет. Но вот без тебя управиться с делом никак нельзя. Въехал в проблему?

– Въехал. – Зимин вздохнул и улыбнулся командиру. – Виноват, исправлюсь.

Машины шли одна за другой на расстоянии трех метров с ленивой неторопливостью. Котов сидел в кабине первого грузовика, нацепив на нос темные очки убитого боевика и его же форменное армейское кепи песочного цвета. Савичев выставил локоть в окно, придерживал руль одной рукой и бегал глазами по лагерю, видневшемуся впереди.

Он и сам не заметил, как скорость машины стала увеличиваться, стрелка спидометра поползла к отметке 50 километров в час. Котов не успел открыть рта, как Макс опомнился и сбросил обороты. К воротам лагеря они должны были подъехать спокойно, не спеша.

Спецназовцы стояли на коленях в кузовах обоих машин и поверх бортов рассматривали приближающийся лагерь, оценивали ситуацию, искали признаки огневых точек, каких-то укрытий, возможно, засады. Когда парни начнут прорываться через ворота, они уже должны будут иметь какое-то представление о системе охраны и защиты лагеря. В ходе боя каждому из них не раз придется принимать решение исходя из информации, имеющейся у него. Чем меньше ее вначале, тем больше бойцу придется надеяться на свою интуицию, находчивость и… везение.

Это хорошие качества и способности. Но каждый из бойцов группы Котова на своем опыте знал, что самое лучшее на войне – хорошо подготовленная операция. Никому не нужны сюрпризы и неожиданности, возникающие в ходе ее проведения.

– Седой, я Барс. Видишь нас?

– Барс, я Седой. Хорошо идете. Мы готовы, ждем сигнал.

Ворота были все ближе и ближе. Котов поднял кулак. Савичев ткнул в него своим. Это было молчаливое пожелание удачи. Они вдвоем находились сейчас в кабине передней машины, являлись самой уязвимой мишенью, были острием удара, тараном.