Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник

Котов шел между машинами. Его бойцы вытаскивали из них убитых боевиков и складывали их в ряд на камнях.

– Молодцы, хорошо сработали. Оружие осматривать!

– Командир! – Сашка Белов, сидевший на корточках возле трупов боевиков, поднялся навстречу Котову и заявил: – Нам придется осваивать их технику.

– Что случилось? – Котов сразу понял, о чем речь, и повернулся в сторону своих машин.

– У одной движок пробило пулей. Как раз в районе картера. Масло не держит. У второй – бензопровод.

– А их машины?

– В принципе в порядке, – ответил Белов. – Самая хреновенькая у них вон та, которая вдалеке остановилась. Стекло у нее разбито. В глаза бросаться будет. Да и ушатанная. Можно, конечно, разукомплектовать ее и привести в порядок наши тачки, но…

– Ты прав. Нет у нас нескольких часов, – сказал Котов, глянув на часы. – Тащить наши машины на буксире до Сурума нерационально. Уйму бензина лишнего сожжем, да еще и перегреем движки по такой дороге. К черту! Снять колеса, взять их с собой на запас, бензин слить. И вперед!

Тот факт, что командира сирийского батальона раида – то есть майора – Сани пришлось уговаривать, Котова не удивил. Здешние офицеры опасались серьезных потерь личного состава. Они готовы были планировать операции в течение нескольких недель, неоднократно использовать для обработки позиций боевиков артиллерию и авиацию, при малейших сомнениях в успехе отказываться от первоначального плана. У Котова часто возникало подозрение в том, что именно такая вот чересчур осторожная тактика и привела к тому, что сирийское правительство перестало контролировать большую часть территории своей страны.

Если бы Котов скрыл информацию, имеющуюся у него, то Сани, наверное, и стал бы действовать куда более энергично. Но тогда он был бы не готов к осложнениям, которых стоило ожидать в любой момент. Ведь разведка у сирийцев откровенно хромала. Подразделения, которые должны были заниматься ею, по большей части выполняли функции штурмовых отрядов.

Если бы в распоряжении Котова сейчас имелась хотя бы рота, даже не своя, а сирийская, то он был бы уверен в успехе и спланировал бы операцию совершенно иначе. Да, раид Сани командовал пехотным батальоном, но, к сожалению, только на бумаге. Это подразделение едва дотягивало до половины штатной численности и на две трети состояло из необстрелянных и едва обученных добровольцев. Командир батальона не был уверен в своих солдатах. Капитан видел это невооруженным глазом. Раид Сани очень не хотел отвечать за гибель молодых неопытных солдат.

– У нас нет оснований полагать, что боевики готовят нападение из района Сурума, – перевел Зимин очередную тираду сирийца.

– Какие у вас вообще есть сведения о составе группы, расположенной в Суруме? – хмуро осведомился Котов.

Они стояли под навесом из брезента, натянутого на шесты посреди низкорослого пустынного кустарника в нескольких километрах от окраин Сурума. Российские спецназовцы расположились особняком, быстро замаскировали свои машины и снаряжение. Любопытных сирийских солдат, жаждущих выразить симпатию боевым товарищам, часовые вежливо провожали восвояси.

– Сведений у нас мало, – ответил Сани. – Мы наблюдаем за поселением, но подхода дополнительных сил или прибытия тяжелого наступательного вооружения пока не зафиксировали.

– Наступать можно и теми силами, которые имеются в наличии у командиров боевиков, – возразил Котов. – По нашим сведениям, их там не менее трех сотен. Они вполне могут рассыпаться на мелкие отряды и просочиться к важному объекту вашей инфраструктуры, интересующему их. Там противник соберет ударный кулак либо станет действовать небольшими группами, что тоже вполне эффективно. Особенно если владеть хотя бы основами диверсионной работы.

– Я не могу бросать в бой необученных молодых солдат, не имея сведений о противнике, – проговорил сириец.

– Вы получили приказ? – осведомился Котов.

– Да, приказ я получил.

Лейтенант Зимин, переводивший слова командира сирийского батальона, в этом месте так удачно изобразил его интонации, что заставил Котова улыбнуться.

– Но у меня есть и собственные права. Например, не начинать операции, не имея сведений о противнике, не зная его намерений и планов хотя бы приблизительно.

– Сведения я вам привез. А намерения противника очевидны. Он усиленно проводит разведку, что косвенно подтверждает подготовку к операции против вас. Действуют разрозненные группы на автомашинах и углубляются на подконтрольную вам территорию на десятки километров.