Анатолий Гончар - Привал с выдернутой чекой

– Данила, доставай посылку! – Я повернулся к и без того суетившемуся у рюкзака радисту.

– Сейчас, сейчас! – заверил он, поспешно доставая и отдавая мне требуемое.

И я, приняв от него тяжелый футляр-короб, самым первым спустился по любезно опущенному Кузьмой Ивановичем трапу.

– Она на месте? – сквозь свист замедляющих ход винтов поинтересовался генерал.

И я, сделав вид «сие мне неведомо», неопределенно пожал плечами и невинно поинтересовался:

– Кто она? – но меня в очередной раз проигнорировали. Еще бы, судьбы мира решаются, а тут какой-то стралей со своими вопросами лезет!

– Давай сюда! – Генерал почти выхватил футляр из рук и, не сказав даже спасибо, быстрым шагом, почти бегом помчал к раскручивавшему винты правительственному вертолету. Что ж, мы «благодарнастев» и не ждали. Быть бы живу.

Передав футляр-короб, что называется, с рук на руки, я отправил своих ребят в расположение, а сам решил немного подзадержаться и подошел к курившим неподалеку летчикам.

– Слушайте, фигня какая-то получается! – начал было я, но был перебит мгновенно натопорщившим иглы штурманом.

– Это ты к чему? – насторожился он, но я сразу примирительно поднял руки, миролюбиво показывая раскрытые ладони.

– Нет, нет, мужики, все в порядке, без претензий! – заверил я по большому счету спасших нас летунов. – Наоборот, спасибо! Если бы не вы…

– Да ладно тебе, – отмахнулся командир, – но ты, кажется, с фигни начал?

– Ага, – не стал отнекиваться я. – У меня тут одна занимательная задачка нарисовалась, а кроме вас, мне обратиться не к кому.

– Послушай, не тяни, – нетерпеливо потребовал Кузьма Иванович, – давай по-быстрому, а?

– По-быстрому? Хорошо, – согласился я, – но слишком уж по-быстрому не получится. Тут дело такое, почти деликатное…

– Не тяни, а?

Я недобро взглянул на погоняющего, но отвлекаться на него не стал:

– Я, мужики, хочу, чтобы вы мне с самим собой разобраться помогли. А то всякая ерунда в голову лезть стала.

– И мне тоже, – брякнул Кузьма Иванович.

– Помолчи, – цыкнул на него командир, – дай человеку сказать.

– У меня с картой какая-то фигня последнее время творится, – сообщил я и вынужденно добавил: – или с головой.

– А поподробнее? – тут же заинтересовался штурман, и было в его взгляде что-то такое, что во мне почему-то появилась уверенность, что я обратился как раз по надлежащему адресу.

– Да этот город, Аквашоро́х, ума не приложу, откуда он взялся: пустота там раньше была. Вечером карту смотрел. А потом гляжу – город. Хоть убей, помню, не было на карте вчера этого «артефакта». – Я развел руками, показывая степень своего недоумения, и тут же увидел, как возбудился штурман.

– А я вам что говорил? – Он обвиняюще уставился на своих товарищей. – Не было этого долбаного города на карте, не было! А вы: мне померещилось, померещилось… И у кого белки в глазах чешутся? Говорю, у меня память! Не было такого города. Не было. Во всей Сирии такого города не было. Ни-ко-гда!

– А теперь есть, – задумчиво произнес командир. – Вот черт! И как это может быть?

– И тот лесок у меня на карте появился, – пришибленно сообщил штурман. Я тут же заглянул в свою карту: и верно, лес, на который мы тогда упали, теперь на карте был. Но ведь точно его раньше там не наблюдалось. Зуб даю! Какие-то чудеса и впрямь творились с моей картой – что-то на ней постоянно, пусть и неуловимо, но менялось.

– Чертовщина какая-то! – сделал общий вывод Дружинин.

– А мне тут еще сны дурацкие сниться стали, – рассеянно сообщил я.

– И мне, – опять встрял борттехник, – бабы почти каждый день снятся, и такие все впрямь дуры…

– Кузьма Иваныч, помолчи, не ерничай, – потребовал командир, и борттехник, приложив палец к губам, слегка попятился, выражая своим видом полную покорность.

– Давай свой сон выкладывай! – подбодрил меня штурман, и я, стараясь передать все как можно более дословно, начал рассказывать.

– Мы остановились на склоне холма, и я лег спать. Почти сразу уснув, вдруг увидел стоявшего перед собой высокого человека, лицо которого, как я ни пытался, разглядеть не удавалось, все остальное было настолько отчетливо, что больше напоминало явь, чем сон, и тем не менее разговор происходил во сне.

Человек кивнул, здороваясь, и мне показалось, что на его лице появилась снисходительная улыбка.

– Что ты решишь, если скажу, что вы провалились в параллельный мир? – Явившийся ко мне во сне незнакомец умел ошарашить. Что это был сон, я знал, я чувствовал это всеми, как говорят, фибрами души, но тем не менее всерьез прислушивался к словам говорившего. Было в нем что-то такое, что заставляло это делать. Спокойный ненавязчивый тон или то, с какой уверенностью он держался? Да и захоти я прогнать этот сонный морок, сумел бы это сделать? Не уверен.