Владимир Ерашов - Мушкетёры Тихого Дона

Да, слабоват почивший патриарх был в казачьей политике, откровенно слабоват… Сразу видно, что не иезуит. Попытался было провести интригу геополитического масштаба, а менталитета задействованных «народных масс» учесть не сумел… Но действовал он, тем не менее, в направлении весьма правильном. Поскольку хитросплетённый узел: Турция – Россия – Польша действительно является краеугольным для геополитики всей восточной Европы. Только трактовать этот узел Ришельский-Гнидович предлагает следующим образом.

Нечестивые угнетатели христиан – турки, защитники христиан – казаки – и… интересы великой Речи Посполитой!

Вроде бы всё, казалось бы, так же, как и в патриаршем «проекте», только лишь слегка смещаются акценты, а в результате…

Немного целенаправленных политических и дипломатических усилий, и постоянно идущая на юге казачья война с магометанами, по большому счёту, традиционно носящая вялотекущий характер, превращается в войну жёсткую и тотальную. А ежели ещё обеспечить её стараниями нового униатского духовенства и соответствующей пропагандистской подоплёкой, то из войны за добычу и территории она быстро станет праведной войной за веру. А еще лучше, примет форму нового крестового похода…

…И пусть себе казачье христово воинство стройными рядами, под развёрнутыми знаменами с наспех нашитыми крестами, идёт себе в новый крестовый поход. Там оно геройски сражается с несметными полчищами басурман и… геройски гибнет. С тем, чтобы их тающие в неравной, но праведной борьбе ряды, постепенно пополнялись единоверными (а как же, уния то ведь была) братьями во Христе, польского происхождения. И вот когда на полях сражений с магометанами ляхов станет больше, чем оставшихся в живых казаков, то тогда дипломатическими усилиями кардинала Ришельского-Гнидовича (деятельно поддержанными Ватиканом), война за веру, как по волшебству, прекратится…

В результате чего благодатный Донской край, естественным путем и без всякого насильственного захвата, обретет своих новых жителей католического вероисповедания. Ведь те поляки, которые вместе с казаками были в войне за веру, уже никуда с Дона не уйдут. Наоборот, вместе с остатками природных донских казаков они вернутся в их родные городки и станицы, как бы заменяя собой в Донском Войске многочисленных героев, полегших на полях брани крестового похода…

Став этническим большинством, ляшские католики на Кругах обязательно вступят в казачество и при этом непременно сохранят внешние атрибуты казачьего самоуправления. Но только внешние, поскольку отныне полонизированный Дон будет уже не казачьим и, тем более, не русским. И суждено будет сему благодатному краю, очищенному, благодаря иезуитской интриге от проклятых схизматиков, стать восточной частью Речи Посполитой, а также форпостом католицизма для дальнейшего наступления на север и восток. Ришельский-Гнидович уже даже название для новой провинции великой Польши придумал – «Речь Гнидовитая».

Тем самым, увековечив в название новых земель, имя будущей правящей династии…

Себе же он, впоследствии, по истечении земной жизни, отводил скромную роль канонизированного Ватиканом католического святого, сумевшего принести истинную веру, а, следовательно, и европейское просвещение в этот дикий азиатский край.

В общем, на момент описываемых событий политическая ситуация вокруг иезуитской интриги, столь лихо закрученной в ничего не подозревавшем о том русском городе Воронеже, напоминала туго сжатую пружину. Причем пружину, для распрямления которой достаточно было лишь одного легкого щелчка…

И щелчком этим должен был стать Бехингер-хан, которому за щедрую плату, тайно внесенную ему думным дьяком, надлежало начать войну против донских казаков. И именно от взмаха его ханского бунчука с тремя белыми конскими хвостами, совершенного перед ногайской ордой в направлении Дона, по большому счету и зависело, станет ли впоследствии Дикое Поле частью Речи Посполитой или нет.

Сам же хан, будучи в геополитических сентенциях не шибко сведущим, ничего этого, конечно же, не понимал. И при этом воспринимал дьяческий бакшиш, чем-то вроде продолжения славной традиции подношения дани, которую урусы испокон веков платили ханам Золотой Орды. И единственное, что его как настоящего чингизида волновало, так это то, как бы сделать сие славное деяние более регулярным. То есть превратить случайный бакшиш в ежегодный Кыштым . Да еще с обязательным ясырем (хотя бы только для гаремов) и, непременно, с пушным ясаком (зря, что ли Сибирь к России присоединяли)…