Михаил Зислис - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

— Молчишь? — заговорил Тихон с пленником, вертя в руках часы. — А знаешь, я передумал, инспектор ты мой храбрый. Мне некогда. — И он выстрелил в голень. Безо всякой паузы, не давая времени на хоть какой-нибудь ответ, продолжил говорить: — Следующая пойдет выше. Догадайся, куда. Ну а как догадаешься, сразу начинай рассказывать.

Человек на кровати корчился от боли, не имея возможности даже сжать рану руками. Тихон понимал. Однажды его ранили в ногу, и тоже никак не закрыть своей рукой пульсирующую боль — надо держать автомат. Иначе смерть навалится со всех сторон, и нельзя, нельзя делать что-либо иное, кроме как бездумно выцеливать человеческие фигурки, стрелять, забывая вытереть холодный пот со лба, и молиться, чтобы не задело еще одной шальной пулей.

Человек захрипел.

— Я скажу, скажу… это не здесь… соседнее зда… здание, не стреляй больше, не надо, не надо… не надо…

Тихон поморщился. Он, как и полковник, знал истинную цену теперешнему геройству. Развал флота, пришедший вслед за развалом Союза, не оставил от прежних пехотинцев ничего, кроме умения воевать и показной отваги, там где дело касалось Родины. Временами Тихону приходило в голову, что все-таки отвага не показная, но он тут же разубеждался в этом… на примерах ли, как вот сейчас, или собственными размышлениями — неважно. Главное — эти недостатки отдавали власть тем, кто на данный момент сильнее и хитрее.

— Не надо… — продолжал выть пленник, — не… не надо…

— Заткнись, — просто сказал Тихон. — В соседнем — в пятом блоке, что ли?

— Да-а… в-вторая комната…

— Точнее. Что там?

Молчание в ответ, словно и не этому человеку он только что стрелял в ногу.

— Хочешь повторить? — «Беретта» уставилась в пах смельчаку.

— Не-ет… С-сейф… там.

— Какой замок?

— Ко… кодовый. Вы не откроете, код на… с-сменили, на… на…

— Наверняка? — сказал Тихон и, дождавшись кивка, почти вежливо добавил:

— Спасибо.

Он вышел, не вслушиваясь уже в затихающую стрельбу вне здания. Ну надо же, напоролись на морпех. Вот только, что здесь делать морпеху в такое время и в таком количестве? Морпех или гуляет, баб тащит в постельку, или служит до одурения, зарабатывая себе грозные прозвища, навроде «черной чумы».

Тихон решил, что их омеговские ребята, пожалуй, не уступят морячкам, а уж «Поворот» и подавно не должен. Но все еще только начиналось спускаясь по лестнице, он увидел пятна крови на ступеньках, приостановился, не вполне доверяя глазам, и дотронулся… Кровь. Его даже не интересовало, чья кровь. Тихон только удивленно качнул головой, поднял глаза. Коридор пустовал.

По лестнице он спускался неторопясь.

В дверях его встретил Гришка, стоявший как-то расслабленно, слегка неуклюже. Он сбросил рюкзак с автогеном на пол, обеими руками сжимая винтовку.

— Говори, не тяни, — Тихон на секунду выглянул за дверь и тут же отдернул голову.

— Нет там никого, — устало проронил Гришка, и только теперь Тихон обратил внимание, как тот бледен. — Они отошли… их много, и катера.

— Какие катера? — Тихон принялся рыться в Гришкином рюкзаке.

— Патрульные, какие еще. Шум моторов слышал небось… — парень вздрогнул. С его ладони, прижатой к холодному металлу оружия, капала кровь, алыми каплями разбиваясь о каменный пол.

— На лестнице твоя кровь?

Гришка отрицательно помотал головой.

— А это чья?

— Гурд ранен, пришлось рукой зажать, пока не перевязали.

— Ну я так и знал, что он доиграется. Бегает тут, суетится, как дите малое.

— Да ладно, — неожиданно вступился Гришка. — Кто, как ты думаешь, патрульных снимал?

— Мне без разницы. Хорошая работа — не заслуга, а обязаловка.

Мимолетно Тихон решил, что правильно не стал добивать последнего информатора. Пусть будет кому рассказать о страшных террористах. Впрочем, кто это тут обозвал людей «Поворота» террористами?..

Забрав рацию, и найдя наконец бинокль, Тихон вышел на улицу. Ему стало холодно, и он недовольно выдыхал белые облачка пара в серое северное небо. Гришка шел следом, а в той стороне, откуда начиналась операция, чернели фигурки ретировавшихся боевиков. Пятый блок стоял напротив, такой же серый, как и остальные здания базы, и в нем не горело ни единое окно. А чуть дальше… чуть дальше было море. Верфи.

Дойдя до угла пятого блока, Тихон остановился, и, вскинув бинокль к глазам, медленно сделал пол оборота вправо, потом влево.

— Правый поворотник, вы уже видите? Прямо среди бела дня прут, как ужаленные…