Шарип Окунчаев - Месть по иронии

— Небось, все думаешь о нашем Николае Ро мановиче?

— Ну, от Вас ничего не скроешь, как будто в душу заглядываете.

— Валечка, ты поживи с моего и тоже будешь видеть душу любого.

— Может быть, хотя и молодость моя тоже за горами уже, — с какой-то грустью произнесла Валентина Степановна.

— Перестань, милая, скучно рассуждать. Тебе жить да жить. Главное и не думай. Много будешь думать, то и поезд может уйти. Твоя жизнь только начинается. Коля наш — очень хороший человек. Надежда его погибла в аварии: с братом поехала родителей навестить и на обратном пути столкнулись лоб в лоб с большегрузной машиной. В общем шансов выжить не было. Уже сколько времени прошло, так и ходит бобылем, — стала рассказывать бабка. — Я тебе больше скажу, хотя и повторюсь, как пара, вы смотрелись бы идеально. Ты по жизни ничего хорошего и не видела, а это тебе Бог дает шанс начать все с начала.

— Не поздно ли?

— Никогда не поздно. Любви все возрасты покорны. Помнишь классиков, мне ли тебя учить? Сорок пять — баба ягодка опять. Так что, милая, не упускай свое счастье. Вот завтра понедельник — судья будет приговор зачитывать. Коля, думаю, там будет точно, вот тебе и шанс. Он, убеждена, захочет с тобой поговорить, вот ты и пригласи его на чай к нам, там и поговорите.

— Да что вы, Евдокия Ивановна. Я так не могу.

— Тогда я его приглашу, и не вздумай мне глупить и перечить.

— А это удобно?

— Поверь мне, старой, еще как удобно. Ты еще не забывай, что он приходится мне родственником, хотя и дальним. Его мать была троюродной сестрой моего отца, так что все станет на свои места.

— Да что Вы, баба Дуся, — уже по-дружески и доверительно сказала она.

— Вот и ладненько, договорились. Я тебе точно говорю, что это судьба так благосклонна к тебе за все твои страдания. Теперь давай поговорим о другом. Как ты думаешь, завтра выпустят Расула? — спросила бабка, чтобы сменить тему. — Мне так жаль его. Прости меня, Валечка, но я за него беспокоюсь, да и многие переживают.

— Мне трудно сказать, — уже с грустью заявила Валентина, — думаю, его выпустят. Претензий к нему ведь нет, по крайней мере у меня. Я не хочу на эту тему говорить.

— Хорошо, прости меня старую, не к месту говорю, давай лучше завтракать.

Наутро в понедельник народу собралось много, всем было интересно, чем же все закончится. Большая диаспора чеченцев приехала со всей области, а также из других городов, в том числе приехали и из Грозного. Все, кто подъезжал, подходили к Вахе, справлялись о здоровье. С минуты на минуту должен был подъехать Ахмед, Мовсар поехал его встречать в Тулу. Как ни уговаривали его не ехать, что все здесь нормально, он все-таки выехал, по всей видимости, это было дело рук женщин.

Подошел Николай Романович.

— Привет, друг, что переживаешь? — спросил он Ваху.

— Ну а как ты думаешь? Конечно. Послушай, Николай Романович, хотел у тебя спросить. Как ты думаешь, если с условным наказанием Расула выпустят, ему можно будет уехать в Грозный? — спросил Ваха.

— По закону нельзя, но, думаю, можно договориться. Одно скажу, не преждевременно ли об этом думать? Сначала надо дождаться решения суда, так как его могут вообще оправдать, на основе данного заключения экспертизы, которую я приобщил к делу, что во время совершения убийства он был в состоянии аффекта, то есть в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. Но могут дать и условное. Да и в прокуратуру тоже пришло такое же заключение, что он был в состоянии аффекта. Ты же на слушаниях был, что я тебе объясняю. Надо только ждать и надеяться. Поживем увидим, не люблю гадать.

— Дай Аллах, чтобы все было хорошо. Дело в том, что из Грозного его прямой [19] У чеченцев дядя по отцовской линии считается прямым. дядя едет. Мовсар поехал встречать его. Сейчас подъедут. Вот и они. Быстро, однако. Хочет забрать его сразу, вообще мы все собираемся ехать, там намечается большой той, — ответил Ваха. — Я-то может и промолчал бы, но адвокат с Питера обнадежил нас всех, что его оправдают.

— Ну-ну, будем надеяться, Ваха. Твои бы слова да Богу в уши, как у нас говорят. Я, пожалуй отойду, а ты встречай гостей, — следователь отошел, оставив Ваху одного.

— Ассаламу Iалейкум [20] Ассаламу Iалейкум (араб.) — слова приветствия. , Ваха.

— Ва Iалейкума салам, Ахмед. Сколько лет, сколько зим. Давно мы не виделись.

— Выглядишь ты, Ваха, хорошо, русский климат тебе на пользу.

— Да и ты, я вижу, не сдаешь, настоящий аксакал, — ответил Ваха вежливо. Ахмед был в традиционной папахе и выглядел довольно-таки солидно.