Александр Тамоников - Выжженный плацдарм

«Ну и все, теперь мы бомжи, – невесело подумал Олег. – Будем ночевать, где придется».

Он добежал до первого грузовика в колонне, запрыгнул на подножку и распахнул дверцу. За рулем восседал усатый и давно не стриженный сержант Говорун, командир отделения управления и обеспечения. По лбу молодого мужчины катился пот.

– Говорун, давай туда! – Олег указал пальцем на восток. – Ты возглавляешь колонну! Выехать из города, рассредоточиться в поле, используя складки местности!

Сержант понятливо кивнул и начал выворачивать тугую баранку. Капитан спрыгнул с подножки, побежал к залегшим бойцам. Колонна, состоявшая из шести транспортных средств, торопливо уходила на восток. Замыкал процессию джип без «резины». Он смешно подпрыгивал, тряс бортами. Внутри отчаянно спорили о чем-то представители братского испанского народа, ругались на своем наречии.

Гражданские лица по дороге уже не бегали, посторонний транспорт не мешался. На территории бывших автомастерских продолжали греметь взрывы, хотя там никого не осталось. И вдруг они стали смещаться. Снаряды ударили в здание гаража, стоящее недалеко от ворот. В крыше прорисовалась дыра. Подпрыгнул и загорелся разобранный ржавый прицеп, припрятанный за гаражом.

Разряд молнии сверкнул в голове капитана. А ведь действительно кто-то ошивается поблизости и корректирует огонь. Наводчик сообщает, где находятся люди и техника, а украинские артиллеристы лупят по этим точкам. Их реакция запаздывает. Оттого и нет катастрофических последствий.

Прогремел очередной взрыв, в щепки разнесший ворота. Следующий снаряд бабахнул уже на этой стороне, в двадцати метрах от залегших спецназовцев. Досталось и уходящей колонне. Мина от «Ноны» чуть не достала до замыкающего грузовика. Разбились задние фонари, отвалился борт, чудом не пострадали протекторы. Машина встала.

Ахнул ополченец Тихонов, лежащий неподалеку от Нестеренко. Этот молодой парень совсем недавно отслужил срочную в Забайкалье. Он собрался бежать на выручку, но взрыв прогремел на поваленных воротах. Солдат успел распластаться, однако осколок вонзился ему в предплечье, порвал мышцы. Тихонов стонал от боли, выпучив глаза, зажимал пробитую конечность. Парня оттащили за ногу в канаву.

– Ты охренел, боец? – прорычал Читайло, снимая медицинский жгут с приклада автомата.

Неплохое солдатское изобретение на этой войне!

– Куда побег, придурок? Смерти не боишься? Вот и все, отвоевался.

– Мужики, я ведь только помочь им хотел, – простонал Тихонов.

– Ну и дурак, – отрезал Загорец, бывший тренер по восточным единоборствам, пристраивая пострадавшего в канаве. – Будешь соседям по кладбищу рассказывать, как ты помочь хотел. Не хрен к ним бегать, сами не маленькие.

Грузовик действительно постоял несколько мгновений, потом продолжил движение и догнал колонну. Серьезных повреждений ходовая часть не получила.

– А ну не мычи, кому сказано? – Загорец ножом распорол куртку Тихонова, добрался до раны и ужаснулся, глядя на крупный осколок, торчащий из плеча. – Ну ты и даешь, бродяга. Тебе же руку теперь отрежут!

– Да ладно, не пугай парня, – бурчал Читайло, затягивая жгут. – Новую пришьют, заменят, так сказать, комплектующие.

Взрывы прекратились, но надолго ли?

– Бойцы, слушай мою команду! – крикнул Олег. – За колонной бегом марш! Рассредоточиться за городом, но чтобы я потом не собирал вас два дня! Максимов, Федорчук, быть на связи! Загорец, Читайло, помогите Тихонову! Вербин, уводи бойцов!

Подразделение спешно выходило из города. За спиной у спецназовцев осталась дорога, разбитая снарядами, горящие дома частного сектора, взорванные автомастерские. Запах гари усиливался. Позади бегущих бойцов дважды рвануло, но все успели выскочить из зоны поражения.

Мишка Фендик бежал последним. Он растерянно поглядывал на командира, словно не хотел его бросать посреди ада. Еще один любитель поиграть со смертью. Несколько раз ходил по грани, а когда ему ставили на вид, смеялся. «Да я заговоренный, товарищ капитан. И живучий, как Гришка Распутин. Не убьют меня. Собственной смертью подохну лет через семьдесят». Возможно, в этом что-то было. Ведь выжил же парень под пулями той поганой бабы, которая убила Горгулина и Кучеренко.

Убегать, конечно, не дело. Но еще позорнее положить бойцов за просто так. Капитан и так не уставал клясть себя за ту историю на летней кухне.

Рота растворилась в пасмурной дымке. Украинская артиллерия запаздывала. Снаряды рвались на дороге напротив мастерских.