Александр Тамоников - Пейзаж ночного видения

— В Германии есть президент? — удивился Рудницкий.

— Есть.

— А зачем?

— Вот именно. Ладно, капитан, до новых встреч. Не забудьте закрыть калитку. И на ночь выставить пост… если вам не сложно, конечно.

Невероятно, но за ночь ничего не произошло! Начальство не звонило, посторонние в номер не вламывались. На «базе» за ночь обошлись без потерь. Он проспал всю ночь в объятиях любимой женщины, утром вскочил ни свет ни заря, сделал кружок вокруг квартала. Вернулся, принял душ, разбудил Лену нежными поглаживаниями. Во всем происходящем — в том, что ничего не происходило, — явно присутствовал подвох! Но если призадуматься, что могло произойти?

— Всем подъем, и выходи строиться! — объявил он. — Едем отдыхать в Тихую бухту — надоела городская суета! Потом обедаем в нормальном ресторане и покупаем экскурсию на Серебряные ворота!

— Пап, тебе больше командовать некем? — заныла Маринка. — Иди вон тетей Леной командуй — ей это очень нравится.

Она как-то стыдливо прятала в задний карман телефон, давая повод для очередных подозрений — не собирается ли вновь на горизонте возникнуть изгнанный хулиган?

Все шло по плану, даже странно. Получасовая тряска в маршрутке, практически пустая береговая линия, изрезанная обрывами и чахлыми кустами. Здесь был обширный песчаный пляж, за которым никто не следил. И глубина у берега такая, что приходилось тащиться полчаса, чтобы скрыло поясницу. Отдыхающих было немного — они нежились на тряпках, кто-то привозил с собой раскладные шезлонги.

Потом, вернувшись в Портабель, у бойкого зазывалы на набережной приобрели экскурсию на Серебряные ворота. В три часа дня старая скрипящая «пиратская» шхуна отчалила от пристани и взяла курс на юго-запад вдоль береговой полосы. На верхней палубе было тесно от туристов. Экскурсовод — загорелый, рослый и слегка поддатый — в хриплый мегафон вел свою экскурсию: живописал историю славного города Портабель, о том, как зверствовала здесь в 20-м году контрразведка барона Врангеля, а после Врангеля — Чрезвычайная комиссия Леси Землячки и Бела Куна, а после них — мастеров заплечных дел Ежова, Ягоды и Берии. Как, несмотря на это, рос и хорошел поселок Портабель, построен знаменитый винный завод, несколько промышленных предприятий (включая пресловутый щебеночный карьер), а к нашему времени он превратился в обязательное место посещения туристами. Одна Крокодилова гора чего стоит! Сейчас зайдем за мыс, и покажется во всей красе величественный Карадаг — горная цепь, на которой формально обрывается Южный берег Крыма, но отнюдь не заканчиваются его красоты! Горы и впрямь смотрелись эффектно — гордо нависали над морем, величественные, черные. Шхуна выходила из бухты Портабеля, поворачивала за мыс, заваленный камнями. Посвистывал ветер, водную гладь теребили пенистые барашки. Далеко на западе между морем и горами гордо реял параплан. Сновали кораблики — мелкие моторные лодочки, крупные катера. На многих колыхались флажки Российской Федерации. Встречались и желто-синие украинские — в этом не было ничего парадоксального. «Мятежников» в Крыму не преследовали — если эти вызовы не сопровождались явными преступными деяниями. «Пиратская» шхуна оснащалась парусом, но шла на двигателе — так было проще. Лена прижималась к Вадиму плечом, наслаждалась морской свежестью. Ее волосы трепетали на ветру, щекотали нос. Маринка сидела сзади, украдкой что-то делала в телефоне — и эти деяния явно носили криминальный характер: когда Вадим косился на нее через плечо, она резко прекращала свои занятия и делала вид, что наслаждается пейзажами. А они были удивительными, менялись каждую минуту. Горы причудливо сползали в море, образуя у берега каменистые островки. У одного такого острова стояла лодочка с местными пацанами, которые, подсаживая друг дружку, карабкались на макушку, а потом с воплями бросались в воду. Слева в море возвышались Серебряные ворота — гигантская живописная скала со сквозным проходом. Но шхуна к ней пока не сворачивала, шла дальше. Количество прогулочных лодок резко пошло на убыль. Береговая линия здесь была живописно изрезана. Пляжей не было, и приблизиться к берегу можно было только с моря. Скалы вырастали из воды, устремлялись в небо, в отдельных местах пространство между ними и морем было завалено глыбами известняка, когда-то отвалившимися от скал. В этом месте береговая линия представляла какое-то каменное месиво, глыбы торчали из воды, отвесные стены складывались в какую-то причудливую вертикальную гармошку. Дальше проход по морю становился затруднительным — от берега, словно пирс, тянулась в воду вереница каменных островков. Рулевой начал выворачивать шхуну влево, подставляя островам правый борт. Натужно скрипела старая посудина, отходившая по этому маршруту не одно десятилетие, ходили ходуном крепления банок и элементов рангоута. Экскурсионное судно направилось в открытое море, но через пару кабельтовых вновь сменило курс, водрузив нос на укрывшийся за мысом Портабель. Приближались Серебряные ворота, сквозь которые сновали лодочки. Скала действительно производила впечатление. Природа постаралась с юмором, изобразив каменное подобие «триумфальной арки». Шхуна прошла под ней, едва не зацепив мачтой верхний свод. Возникло желание втянуть голову в плечи. Даже Маринка оторвалась от телефона, боязливо поежилась.