Александр Тамоников - Пейзаж ночного видения

— Серьезные проблемы у того, за кем мы охотимся. — Не волнуйся, работать будет большой и опытный коллектив. Я действительно считаю, что все пройдет быстро. Либо повезет, либо проиграем. Этот злодей не обязан сидеть в Портабеле и ждать, пока мы его обложим.

Но когда они вышли из воды, держась за руки и улыбаясь, ее глаза светились печалью. Вадим отправил их пешком в отель, а сам завернул в сквер за музеем Волошина, нашел уединенную аллею и принялся вырабатывать свой телефонный баланс.

— Командир, это уже не смешно, — проворчал прапорщик Жилин. — Ты хоть представляешь, где я сейчас нахожусь?

— Мне плевать, Федор, — вздохнул Репнин. — Где ты, с кем ты — хоть с любовницей от первого брака, мне по барабану. А также в гробу я видел все твои конституционные права. Приказ начальства. И мой тоже. Вспоминай иногда, где ты служишь.

— Да помню я, забудешь тут… Не намекнешь, в чем дело?

— Нет. И скажи спасибо, товарищ прапорщик, что это солнечный курортный Крым, а не Игарка с Индигиркой. Куда подъехать, сообщу позднее. Транспортные расходы компенсирует управление… надеюсь. Выезжай немедленно.

Остальные тоже долго не ломались. Оба — и Рудницкий, и Капралов — пребывали в центральной части России, у стареньких родителей. Оба для порядка пытались выразить неудовольствие, но Вадим быстро поставил их на место. Обещали подъехать, как только смогут. Он сунул телефон в карман и устремился переулками на Абрикосовую улицу. В гостинице все было спокойно. У Маринки в номере громыхал канал MTV — музыка, которую майор спецназа решительно не понимал. Лена принимала душ. Она ойкнула от страха, когда он отбросил шторку, полез к ней. Но быстро успокоилась, заурчала — он обнял ее и начал ласкать, целовать. Она смеялась, когда было щекотно, сжималась, как улитка в раковине, а потом сама принималась его ласкать. Как-то незаметно они из душа перетекли в кровать, из кровати обратно в душ — и так несколько раз, пока не подошло время ужина и голодная Маринка не забарабанила в стенку.

Но это была уже агония. Подходила к концу безмятежная курортная жизнь. Она оказалась такой короткой! Во время ужина в прибрежном ресторане сработал телефон, и голос уверенного в себе человека осведомился:

— Репнин? Майор Репнин? Майор Хатынский беспокоит. Управление ФСБ. В данный момент я нахожусь в Севастополе. Ваше начальство связалось с моим начальством, попросило содействия. Я в курсе проблемы. В Портабеле имеется дом, приписанный к нашему ведомству, в нем вы можете обустроить базу. Я подъеду завтра утром, скажем, в десять, отвезу вас по адресу, и мы обговорим вопросы, связанные с вашей деятельностью и нашей помощью вашему управлению. Куда подъехать? Я правильно понял — вам нежелательно связываться с властями Портабеля?

— Да, майор, лучше соблюсти анонимность. Спасибо, я буду ждать. Подъезжайте к перекрестку Абрикосовой и Державина, я подойду. Нам нужны две машины со всеми документами, средства связи… м-м, ну, и все остальное, вы понимаете?

— Понимаю, что вам неудобно говорить, — усмехнулся Хатынский. — Все будет, майор, не переживайте. До встречи.

Не успел Вадим закончить разговор с коллегой, как позвонил Амбарцумян.

— Мои извинения, что отрываю от важных курортных дел. За время несения службы на посту и вблизи поста — ничего увлекательного. Подозрительные лица в «Викторию» не заходили. Ты ушел — мы посидели еще немного, но кофе уже не лезло…

«И как они, интересно, выкрутились?» — невольно заинтересовался Вадим.

— Сейчас мы с Вовой снимаем комнату над тем самым заведением с верандой. Смешно получилось: он остался на посту, я зашел во двор, поднялся на второй этаж — там оказалось несколько квартир. В одной — пожилая тетушка с племянницей. Спросил, можно ли снять комнату для двух мужчин на пару суток по недельной цене. Это скромные и воспитанные люди, они бы никогда не заговорили с незнакомцами, кабы не отчаянная нужда в деньгах. В общем, пустили нас в комнату, обсмотрели со всех сторон… Сейчас я стою за шторками, слежу за гриль-баром «Виктория», а Балабанюк убежал за хлебом насущным…

— Молодцы! — одобрил Вадим. — Только постарайтесь обойтись без пива насущного. И не вздумай обольстить племянницу, помни про работу.

— О чем ты, командир? — ужаснулся Амбарцумян. — Видел бы ты это божье создание. Это не женщина, это ядерный гриб. Иногда она засовывает нос в комнату, чтобы посмотреть, что мы тут делаем, и мне реально страшно. Извини, командир, она опять скребется…