Сергей Зверев - Президент заказан. Действуйте!

Стряхнув со лба соленые капли, охранник вновь припал к цинковому ведру и, напившись от души, осмотрелся. Пейзаж у колодца оставался неизменным: купол голубого неба, бескрайние табачные плантации, пыль проселка да прозрачный лесок, в котором никого не наблюдалось. Можно было лишь догадываться – как можно незаметно исчезнуть в этом отлично просматриваемом ландшафте.

Окончательно успокоившись, офицер ФСО уселся за руль. И тут профессиональный взгляд охранника сразу отметил одну детальку: стекло дверки с правой стороны было опущено до упора. Это удивляло и настораживало: ведь водитель внедорожника отлично помнил, что все стекла были подняты, как того и требует служебная инструкция.

Он не видел, как с заднего сиденья к нему медленно протянулись две руки. Одна мгновенно ударила ребром ладони по шее, однако это был не смертельный, а оглушающий удар. Вторая ловко подхватила голову, чтобы она не рухнула на клаксон, и аккуратно утвердила ее на подголовнике. Человек сидевший на заднем сиденье, достал из кармана пистолет, разжал безжизненные зубы, немного поднял ствол вперед, упершись мушкой в нёбо, и нажал на курок...

Выстрел получился тихий, словно воздушный шарик лопнул, однако белоснежный подголовник тут же окрасился кровью и желтоватым студенистым мозгом.

Дальнейшие действия убийцы отличались завидным хладнокровием и редкой продуманностью. Несомненно, подобная ликвидация была в его биографии далеко не первой. Сперва он тщательно осмотрел свою одежду в поисках следов крови и ничего подозрительного не обнаружил. Затем извлек из кармана салфетку и, побрызгав на нее каким-то спреем, протер все плоскости салона, к которым мог прикасаться. Вложил пистолет в правую руку водителя и утвердил еще теплый указательный палец на спусковой скобе. Левую руку откинул чуть в сторону – для живописности.

– Хорошо бы еще и предсмертную записку... – пробормотал он, выходя из салона. – Впрочем, и так все понятно.

Лиловые сумерки незаметно окутали черноморский берег. Низкие рваные облака неторопливо проплывали к морю, то и дело скрывая ювелирную витрину роскошного южного неба. В темно-зеленых зарослях туи назойливо трещали цикады. На горизонте переливался праздничной иллюминацией огромный пассажирский лайнер, и Тамара Белкина то и дело оборачивалась, любуясь зрелищем.

– Никаких маринистических красот, никакой поэзии, – торопил ее Бондарев. – Вернешься в Москву – сходишь в Третьяковку, Айвазовским налюбуешься... Надо спешить. У нас не так много времени...

Вот уже целых два часа Клим и Тамара пробирались по горной тропинке, ведущей от небольшого приморского поселка под Адлером. Быстроходный президентский катер был без сожаления брошен на морском берегу рядом с причалом. Как и предполагал Бондарев, никто не преследовал беглецов. Да и хозяин Бочкарева Потока наверняка не слишком удивился столь странной выходке друга детства. Зачастую поступки Клима не вписывались в привычные рамки, однако это не означало, что они лишены железной, хотя и своеобразной логики...

Узкая дорожка, ведущая круто в гору, едва различалась в свете луны. Вздохи моря доносились все приглушенней. Небо постепенно прояснилось – теперь облака оказались внизу. Белкина то и дело присаживалась на придорожные камни – она уже успела сбить ноги.

– А там что? – телеведущая кивнула вправо. – Кажется, река шумит...

– По камням струится Терек, плещет мутный вал, – цитатой отозвался образованный Клим. – Но это не Терек. Там – река Пцхы. За ней – Абхазия.

– Мы направляемся туда?

– Придется нарушить государственную границу. Абхазия – никем не признанная республика, и потому нас там никто не будет искать.

– А потом?

– А до «потом» еще дожить надо.

Минут сорок двигались молча. Слышно было, как перекатываются камешки под ногами и шуршат деревья. Зато шум воды по камням слышался все отчетливей. Тамара только бросала на спутника выразительные взгляды, однако задавать вопросы не решалась: она была деморализована событиями минувшего дня. На ее загоревшем лице застыло выражение полной растерянности.

Тем временем узкая горная тропинка пошла круто вниз. Ведущая «Резонанса» шла позади спутника, то и дело хватаясь руками за выпирающие скалы и ветки орешника. Клим двигался на удивление безошибочно – словно бы видел в темноте, как кошка. Время от времени он предупреждал спутницу: «левей», «осторожней», «тут скользкие камни, не упади». В какой-то момент Белкина ощутила себя в тисках воли этого человека. Вскоре сквозь заросли кустарника различилась узкая светлая полоска воды. Бурная река была буквально под ногами. Мелкая водяная взвесь свежила лица.