Сергей Нуртазин - Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть!

– Откуда мне знать, может, ты оставил товарищей умирать, а для нас сочинил сказку о пакете с ценными документами.

– Да чтобы я Николая бросил?! Он же мне как брат был! Если бы не пакет, я…

– А почему я тебе, штрафнику, должен верить? Если ты оступился один раз, то можешь оступиться и другой. Многое мне в тебе, Вострецов, не понятно. Ты, насколько мне стало известно, комсомолец, а распятие под гимнастеркой носишь. Как это понимать? И я должен тебе верить? Знаешь, сколько через меня с начала войны прошло? Все говорили, что они не виноваты, а на деле многие из них оказывались врагами народа, трусами, предателями, диверсантами и дезертирами!

Гришка поднял голову, посмотрел в глаза лейтенанту.

– Как же так? Меня же за этот пакет расстрелять хотели, а крестик мне мама дала, когда на службу уходил.

Лейтенант вдруг вспомнил свою бабушку, которая во время прощания перекрестила его на дорогу и сказала: «Храни тебя Господь!» Ему отчего-то стало жалко Вострецова, но вслух он строго сказал:

– Ты попал в плен к врагу, чего не должен был делать! Тем более ты разведчик. Откуда мне знать, может, ты под пытками все выложил немцам? А может, и пакет важный придумал, чтобы оправдать трусость. Бросил товарищей и сбежал.

Гришка снова вскочил, гневно посмотрел на оперуполномоченного.

– Вы, товарищ лейтенант, можете меня расстрелять, но обвинять в том, что я ребят предал, сам сдался в плен и сотрудничал с фашистами, не смейте! Да я и в плену-то ведь меньше суток был!

Лейтенант успокоил:

– Ты, Вострецов, сядь, не ерепенься. Не знаю почему, но я тебе верю. Вижу, закваска в тебе хорошая. Такого орла я бы и к нам на службу взял. Видел, в каком ты был состоянии, когда тебя привели ко мне в первый раз. Если бы ты предал своих, немцы вряд ли над тобой так измывались. Но нужны доказательства, а их нет. Хотя многое из твоего рассказа нашло подтверждение. Показания легионера Закирова не противоречат твоим. Кроме того, командир штрафной роты старший лейтенант Ковальчук утверждает, что он лично высылал разведгруппу для сопровождения диверсионного отряда в тыл врага с разрешения командира батальона. Вернувшиеся из тыла противника старшина Афанасьев, рядовой Саид Магомедов и рядовой Аманжол Кузенбаев доложили, что разведчики Селиванов, Манджиев и Вострецов остались на территории врага, чтобы отвлечь неприятельский конный дозор от диверсионной группы. Кстати, партизаны на следующий день вышли на связь и доложили, что у них все нормально. А значит, вам удалось выполнить поставленную задачу.

На душе у Гришки полегчало.

«Выходит, старания Николая и Манджиева были не зря. Значит, Ксения и Бадма, скорее всего, еще живы».

Лейтенант продолжал:

– Кроме того, я делал запрос, и летчики подтвердили, что обнаружили в названный тобой день недалеко от Хулхуты небольшую колонну немецкой техники и атаковали ее. Так же они сообщили, что перед атакой две единицы техники уже горели. Я был на этом месте и обнаружил рядом со сгоревшим грузовиком тела ваших товарищей. И еще. Капитан Овчинников, командир батальона, в котором ты служил до первого ранения, политрук Волошин и комроты лейтенант Хитров отзывались о тебе положительно, а старший лейтенант Ковальчук, как мне доложили, две недели назад написал на тебя представление о досрочном снятии судимости и награждении медалью. Похоже, ты, Вострецов, геройский парень, но вот с наградами придется подождать, пока я окончательно во всем не разберусь, а судимость с тебя сняли. Так что, по твоей настоятельной просьбе и с соизволения дивизионных командиров, а также начальника оперативного отдела, в немалой степени моего ходатайства, и в связи с нехваткой в частях личного состава, приказом, утвержденным военным советом армии, ты направляешься для службы в тридцать четвертую гвардейскую дивизию. Однако пока в звании рядового.

Глаза Гришки увлажнили слезы. Он встал по стойке «смирно», поборов дрожь в голосе, четко произнес:

– Служу трудовому народу!

Оперуполномоченный поднялся из-за стола.

– Приказ о досрочном освобождении должен быть зачитан перед строем особой штрафной роты, но не в твоем случае. В роте сейчас не до тебя. Сам понимаешь, наступление. В последних боях рота Ковальчука понесла большие потери. Так что воюй, красноармеец Вострецов. И не забудь сказать спасибо лейтенанту Гордееву, то есть мне.

– Спасибо, товарищ лейтенант!

Гордеев указал на выход из блиндажа.

– Иди, Вострецов, воюй.