Николай Стариков - Громовые степи

Однажды утром мать разбудила дочку.

— Военных больше нет. Ушли.

Аня плакала. Дядя Вася накануне дольше обычного просидел с нею на порожках, подарил бинокль, ничего не сказал об отъезде. Прислал потом одно письмо из Серафимовича, больше от него вестей не было.

Лиде нравилось смотреть в бинокль. Интересно наблюдать с крыши своего дома, как далеко идущие люди оказывались близко, их можно даже узнавать. Колька тоже подолгу рассматривал в бинокль окружающий мир. При этом его ясные голубые глаза светились счастьем. Но длилось это недолго. Как-то утром мать через посыльного была вызвана в военкомат. Перепуганная Анна Михайловна не знала, что и подумать, ведь трое на фронте. Не чуя под собою ног, помчалась вслед за посыльным. Комиссар без всякого вступления спросил:

— Есть у вас в доме бинокль?

— Есть.

— Имущество это военное, его надо сдать немедленно.

В тот же день Лида отнесла бинокль в военкомат. А несколько дней спустя она увидела «военное имущество» у сына военкома.

— Надо было спрятать, — запоздало посоветовал Колька.

Надвигался фронт. В Батурино было две школы: первая — в два этажа, деревянная и вторая, кирпичная, для старшеклассников. В одноэтажном здании всего за одну ночь был организован военный госпиталь. Стали появляться автомашины с ранеными. Обратно машины возвращались с колхозными продуктами, задерживались иногда на день-другой.

В один из таких приездов в МТС остановился американский «студебеккер», большая, сильная автомашина, крытая тендом, досель в Батурино невиданная. Пацаны сбежались со всей округи посмотреть на это чудо. Машина была фронтовая: в одном месте побита, в другом поцарапана, тарахтит, того нет, другое еле держится, дверь совсем не закрывается. Приехал в МТС на машине старшина. Он один из эвакуированных в конце прошлого года был призван отсюда в армию. По каким-то делам они с шофером отсутствовали, а детвора тем временем исследовала машину. Фары у нее были с разбитыми стеклами, а лампочка лишь в одной, но американская, такой ни у кого нет, торчит в зеркальном окружении рефлектора. А вынуть ее — только чуточку нажать и немного повернуть. Не удержался Колька, взял лампочку, а что с нею делать, толком не знает, а на место поставить жалко. Решили с другом закадычным отнести ее на пруд и закопать в ил, а когда машина уедет, будут подключать к БАС-80, на половину МТС освещения хватит. Так и сделали. Но когда лампочка была уже под водой, друзья увидели быстро приближающегося к ним старшину с группой ребят. Лампочку пришлось отыскать и отдать владельцу. Кольку с другом старшина привел и посадил в «студебеккер». Сбежались дети и женщины выручать «арестованных». Лида побежала за матерью Кольки, а га как разъяренная тигрица с бранью набросилась с ходу на старшину, оттолкнула его от борта и освободила друзей из-под стражи. Тут же оба получили по увесистому подзатыльнику. Колька потом три дня не показывался на глаза, а девочку стал считать спасительницей.

Лида жила у дедов, когда немцы впервые бомбили Батурино. Горшовка располагается в глубокой низине, долине речки Паники. Дорога к хутору идет через бугор, зимой с него можно даже скатываться на санках. В этот вечер она пошла «на улицу», так назывались хуторские сходки молодежи. Здесь мальчишки и девчонки просто ходили туда-сюда, пели песни под балалайку, рассказывали друг другу новости. Взрослые девушки держались отдельно от детворы. Невдалеке, «на Вольном», так называли места, где когда-то казаки пасли табуны лошадей, красноармейцы из Урюпинска косили сено, оттуда по вечерам наведывались в хутор. У тех взрослых были свои интересы, особые отношения, не всегда понятные этой самой детворе, но весело на улице было всем.

Молодежь уже собиралась разойтись по домам, когда вдруг за бугром небо озарилось светло-розовой вспышкой, потом еще и еще… Сначала подумалось: молнии. Но сполохи чередовались один за другим на безоблачном небе. Послышались глухие удары. Стало понятно: бомбы. Война все время была где-то далеко, теперь она оказалась рядом.

Наутро, чуть свет, Лида поспешила в Батурино.

«Как мама? — не покидала мысль. — Может быть, она нуждается в помощи? Колька теперь уже все разведал, рассказам не будет конца».

Батурино видно издалека. Солнце взошло, хорошо освещая строения и сады. Первое, что отметила девочка, МТС вся цела и невредима, да и само Батурино не изменилось. Только где-то в центре поднимался вверх негустой дым.