Александр Тамоников - Крымская пленница

— Извини, Глеб, очень устала… — шепнула Анюта, отыскивая в полумраке его глаза. — Пойду спать, хорошо?

— Конечно, Анюта, — как можно непринужденнее улыбнулся он. — Все хорошо, завтра утром увидимся…

— Боже правый, я совсем забыла… — Она в расстройстве схватилась за голову. — Сразу, как приехала, купила две экскурсии: на завтра и на предпоследний день. Первая: Бахчисарай с одноименным фонтаном и ханским дворцом, а после обеда — Большой каньон в окрестностях Бахчисарая… Кто же знал, Глеб? В восемь утра за мной и соседкой заедет экскурсионный автобус из Судака… Буду только вечером, извини. Я могла бы тебя записать, но надо было сразу…

— Да все в порядке. — Он расстроился, но не подавал виду. — Появишься к вечеру — дай знать, поужинаем… Только сразу хочу предупредить — если при словах «Бахчисарайский фонтан» у тебя в голове рождается что-то грандиозное, то оставь свои надежды, чтобы потом не расстраиваться. Это всего лишь кранчик в стене…

Анюта тоже расстроилась — но не отменять же оплаченные удовольствия? Она поколебалась, прежде чем уйти, потом привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Глеб в глубокой задумчивости возвращался в номер. На освещении в пансионате экономили — суровое наследие «украинских» времен, какие бы деньги ни выделяли российские власти. В коридоре и холле горели маломощные лампы. У двери в номер мялся толстый парень, извлеченный Глебом из моря. Стукнул несколько раз в дверь, подождал и побрел к лестнице. Глеб проник в номер, растянулся на кровати и не заметил, как уснул. Спал он крепко, без сновидений, пока утром сквозь щелки в занавесках не пробрался солнечный зайчик и не стал нервировать…

Весь следующий день тянулся замороженной сколопендрой. Время не шло — стояло на месте и даже пятилось. До завтрака его настигла заслуженная кара: толстяк подкараулил под дверью, начал рассыпаться в благодарностях, путая русские слова с украинскими. Совал деньги, уверяя, что это последние, других нет (от денег Глеб отказался наотрез). Звал к себе в гости в Черкассы, уверял, что русские и украинцы — братья навек. Кто бы сомневался. Только некоторые из «братишек» пару лет назад забыли свою историю и начали, словно юмореску, придумывать другую — и ведь ведется целая нация, гордится тем, чего нормальным людям положено стыдиться… Глеб объяснил ему, что все в порядке, разве уважаемый Петр на его месте не поступил бы так же? Разве люди не обязаны помогать ближним? Упитанный Петр энергично кивал, а потом, облегченно вздыхая, удалился с чувством выполненного долга…

Пансионат жил своей пресной жизнью. Несколько человек уехали на экскурсию, остальные томились на пляже и в номерах. Заработал кабинет водных процедур, «эффективного омоложения», и туда мгновенно стали записываться женщины. Снова бегала Ольга Борисовна, покрикивала на горничных, на садовника, и те тоже суетились, создавали хаос. Демонстративно зевал выспавшийся сторож, бродил по этажам со своим чемоданчиком. На пляже царила смертная скука. Глеб возлежал с сигаретой в шезлонге и лениво разглядывал отдыхающих, когда неожиданно мимо него прошел Эдуард в компании пышной моложавой особы. Он даже залюбовался — нашли друг друга, два сапога пара! Новая пассия Эдуарда устраивала, оба трещали, он шептал даме на ухо какие-то пылкости, а та томно закатывала глаза.

Время тянулось издевательски медленно. После обеда была сиеста, прогулка под скалу на дальний пляж, постоянные взгляды на часы. Мужчины на курортах тоже подвергаются преследованиям: кокетливые дамы пытались завести с ним разговор, завлечь в свои сети, интересовались, почему такой симпатичный мужчина проводит время в одиночестве. Глеб неизменно отвечал: «Работаю под прикрытием», и дальнейших вопросов не возникало.

Ближе к вечеру нервозность усилилась, он заперся в номере, мерил его шагами, мучительно пытался разобраться, что за чепуха с ним происходит. В раскрытое окно опять доносилась ругань директора Алябина, ответные выпады выходящей из себя Ольги Борисовны. Теперь она точно уволится, и пусть это «райское место» окончательно превратится в отстойник нищих и старперов! Глеб растянулся на кровати, закрыл глаза и, неожиданно для себя, задремал. Проснулся в ужасе — восемь вечера, уже стемнело, подходило к концу время ужина, и персонал скоро перекроет доступ к кормушке! Но есть не хотелось. В раскрытую балконную дверь донеслось урчание мотора. Он вскочил, выбежал на балкон и перегнулся через перила. За угол уходил экскурсионный автобус из Судака, доставивший туристов, проводивших время под Бахчисараем. Несколько человек входили в пансионат. Мелькнула знакомая фигурка…