Александр Чагай - Каро-Кари

– Где-то год, Матвей Борисович, – подобострастно известил Сеня. – Скоро можно будет на третьего [23]подавать, на ранг и на должность.

Атташе – самый низкий дипломатический ранг. Молодой дипломат должен проработать в этом качестве не меньше одного года, чтобы получить право на повышение. Это означало новый, более высокий статус, рост заработной платы.

– Придется подождать, Модестов, – сурово объявил посол. – Чтобы повышение получить, головой нужно думать, а не задницей. Впрочем, что я… Вы видно никаким местом не думаете. Даже задницей. Свободны.

– Может, в следующий раз не будешь отшивать посетителей, не разобравшись, кто они и что, – добавил Ксан.

Сеня сглотнул слюну, повернулся и на подгибающихся ногах покинул кабинет.

– Ты что такой зеленый? – спросила Микаэла, сидевшая на столе и болтавшая ногами. – Обидел кто?

– Заткнись, дура! – чуть не плача выкрикнул Модестов, давно потерявший надежду сблизиться с секретаршей. – Не твое дело…

Микаэла хмыкнула. Она не собиралась ругаться с помощником. Он был ей неинтересен.

Тем временем в кабинете посла страсти накалялись.

– Это катастрофа, коллеги, полная катастрофа! – Посол воздевал руки к небу, точнее, к потолку, который, как и все стены, и пол кабинета, был защищен против прослушки. Говорить там можно было, не опасаясь технически продвинутых устройства слежения и наблюдения цэрэушников и орушников или больших ушей Сени Модестова.

– Уже второй звонок прозвенел, – заметил Ксан. – Сперва было предупреждение Идриса, которое мы сочли недостаточно весомым и конкретным… – слово «мы» он произнес с такой саркастической интонацией, что не оставалось сомнений: он в число этих «мы» не входил, – а теперь появилась и конкретика. Игнорировать ее, по-моему, никак нельзя. Конечно, если бы Модестов не был таким остолопом…

– Хватит о Модестове! – застенал вконец расстроенный посол. – Срывается такое мероприятие! Такой вклад в развитие двусторонних отношений!

– Да погодите вы сокрушаться, – Старых остановил посла. – И ты, Ксан, не сгущай краски, не нагнетай драматизма. Нам и так от драматизма деваться некуда…

– Не нагнетать, так не нагнетать. – Ксан продемонстрировал покорность и послушание. В действительности он был уязвлен, хотя понимал, что резидент, исходя из конъюнктурных соображений, решил поддержать посла.

– Давайте спокойно поразмыслим, – предложил Старых. – Итак, мы получили письмо, подписанное неким Имтиязом Ханом, который сам же его и доставил. Еще раз зачитаю.

Резидент надел очки и взял в руки текст.

«Уважаемое русское посольство, уважаемый русский посол! Я с огромным уважением отношусь к Вашей стране и не могу допустить, чтобы развернутая терроризмом бесчестная война нанесла ущерб нашей дружбе и сотрудничеству. Пакистан и Россия должны вместе противостоять бесчеловечному насилию и обеспечить мирный порядок в регионе. Поэтому предупреждаю о готовящемся нападении на высокочтимое собрание в Пешаваре 23 декабря этого года, которое должно ознаменовать открытие общества пакистано-российской дружбы. Нападение готовит вооруженная группировка Шабир Шаха, которая уже не раз сумела запятнать себя кровавыми преступлениями.

Большую часть своей жизни я состоял в рядах боевиков и был причастен ко многим их разбойным деяниям. Хочу искупить свою вину. Имтияз Хан».

– Насколько точен перевод? – подал голос Джамиль Джамильевич.

– Точнее не бывает. Переводили мои сотрудники. Отпечатано в одном экземпляре. На данный момент считаю этот материал совершенно секретным.

– Следует доложить в центр, – посоветовал Талдашев.

Алексей Семенович принялся рисовать на листе бумаги. Сначала квадрат, который разделил пополам. Потом соединил противоположные углы и заштриховал образовавшиеся треугольники.

– Само собой, доложить следует, но нужно понять, что именно докладывать. Как нам стало известно, в тот же день Имтияз Хан был убит. Очевидно, это произошло сразу после того, как он покинул посольство…

– В газеты пока попала самая общая информация. «Джанг», «Ньюс» и прочие пишут примерно одно и тоже. Вот… – Шантарский развернул ежедневную газету.

– Дай-ка. – Алексей Семенович снова водрузил на нос очки, взял из рук Шантарского газету.

– «Обнаружен труп в Дипломатическом анклаве…» Так… «Имтияз Хан, 59 лет, без определенных занятий, убит выстрелом в сердце. Оружие – „беретта 92F“ местного производства [24]. Как заявил суперинтендант полиции Хашми, террористический след исключается. Скорее всего, мы имеем дело с обычным ограблением. Вместе с тем сам факт, что это произошло в наиболее охраняемом районе города…»