Александр Чагай - Каро-Кари

На данную реплику толком возразить было нечем, поэтому посол ограничился тем, что насупил брови и назидательно произнес:

– Мы не американцы.

Одно событие едва не сорвало пешаварское мероприятие. Все надежды Матвея Борисовича и его супруги могли пойти прахом. Произошло это в самом начале декабря, когда до торжественного дня оставалось меньше трех недель.

Зимний сезон в Исламабаде называют бархатным. Это – по пакистанским понятиям. Днем температура не опускается ниже шестнадцати-семнадцати тепла, многие не надевают пиджаков и курток, щеголяют в летних рубашках. Зато вечером и ночью холод пробирает до костей. О центральном отоплении, шубах и валенках здесь слыхом не слыхивали, северные ветры выстужают дома из камня и бетона.

С каждым месяцем и годом война с терроризмом становилась все более ожесточенной и беспощадной, и в столице усиливались меры безопасности. В дипломатический анклав ограничили въезд частного и общественного транспорта. Первыми от этого пострадали студенты университета имени Каид-и-Азама, ведь наикратчайший путь до их аудиторий лежал через территорию анклава. Теперь бело-голубые автобусы-шаттлы везли их длинной и неудобной дорогой – вдоль подножья горы Маргалла. А вот крупного рогатого скота ограничения не коснулись: коровы, буйволы и козы по-прежнему свободно прогуливались по улицам, затрудняя движение дипломатических машин, и гадили где ни попадя.

Изменился внешний вид анклава. Крупные деревья вырубили (чтобы в их тени не могли спрятаться лихие боевики), остались чахлые кустарники. Через каждые двести метров – блиндажи. Стены укреплены мешками с песком, из-за которых тоскливо выглядывали часовые. Чистоты в этом привилегированном районе не прибавилось. Повсеместно – кучи мусора, навозные лепешки.

В российское посольство, огражденное высокой стеной, можно было попасть тремя способами: через центральные ворота, со стороны хоздвора и через калитку консульского отдела. Там посетителей в тот день принимал Сеня Модестов. Помощника посла, юного и многообещающего дипломата, бросили на этот важный пост по просьбе Шантарского, в связи с нехваткой людей в консульском отделе.

Сеня пребывал в пасмурном настроении. Микаэлы рядом не было, и вообще последнее время она не баловала Модестова своим вниманием. Говорила нелюбезно, не прельщалась предложениями вместе поужинать, и занимательные Сенины рассказы слушала неохотно.

Ему было ужасно жаль себя. За всю командировку не было дня, чтобы он не тосковал: из-за маленькой зарплаты, отсутствия развлечений, жары летом и холода зимой. Оставалось срывать свое раздражение на клиентах, впрочем, сегодня их было немного. Точнее, один. Немолодой пакистанец, кутавшийся в шерстяную шаль, хлюпавший носом и надсадно чихавший. На босых ногах – резиновые шлепанцы, их бедняки носят зимой и летом.

Миновав витрину с выцветшими инструкциями о порядке получения виз, деревянную скамейку для посетителей, пакистанец приблизился к окошку, за которым маячила ушастая физиономия атташе. Модестов скорчил такую рожу, словно перед ним возник кто-то из одичалых или пуще того – из белых ходоков (Сеня был фанатом сериала «Игра престолов»). Старик в ужасе отшатнулся, но затем пересилил себя и принялся объяснять, что хотел бы встретиться с консулом. Сеня его перебил:

– Какого тебе на хер консула, байджан [20]? Список документов видел? Приноси – поговорим.

– Мне не виза нужна, – настаивал пакистанец на скверном английском. – Не виза. Нет, сааб , консул сираф [21]. Консула нужно видеть. Самого старшего. Посла. Важное дело. Очень важное.

Атташе возмутился:

– Посла он захотел! Консула! Ишь ты! Приглашение где? У нас встречи только по приглашению. С самым старшим и самым младшим. И чего вы все к нам приехать стремитесь? Думаете, в России так уж хорошо? У нас тоже кризис.

– Россия – не надо. Консула надо.

Модестов вознегодовал:

– Россия «не надо»? Ну и вали тогда, гнида.

– Письмо. – Старик вытащил из-за пазухи мятый конверт.

– Дай сюда, – распорядился Сеня и просунул руку в отверстие, предназначавшееся для приема документов.

Посетитель заколебался и попытался снова спрятать конверт, но Сеня был проворнее и ловко выхватил его у пакистанца.

– «Российскому послу»… Гм, без обратного адреса. Только имя отправителя. Имтияз Хан. Ты, что ли, Имтияз?

Пакистанец утвердительно замотал головой.

– Тоже мне, хан… Опять денег просите. Все вы просите денег, думаете, раз мы дипломаты, так подтираемся этими сраными купюрами! Все, привет горячий, иди к немцам или скандинавам, у них политкорректность в ходу, может, кинут тебе пару евро или десяток крон.