Юрий Мокшин - Узники смерти

— Рассказывай, что в столице нового, — устало проговорила она снова ложась к Подвольному.

— Если все рассказывать — ночи не хватит.

— Не отмазывайся, Шурик. Как дела у брата?

— Нормально. Во всяком случае, после твоих фокусов осложнений нет. Вы удачно все списали на этого… профессора.

— Черкова.

— Ага.

Куданова криво усмехнулась:

— А как дела у моего друга Зотова?

— С Зоны убрали. Сейчас он в отпуске, а там, судя по слухам, отправится, к чукчам в местное управление.

Вера Александровна расхохоталась, истерично мотая головой. Подвольный с тенью неприязни посмотрел на женщину и, встав с тахты, начал уплетать шпроты. Он боялся эту женщину и всеми силами пытался скрыть свой страх.

— Что мне делать дальше? — спросила Куданова, успокоившись.

— В Москве тебе оставаться нельзя. Поедешь в Крым. Ты доделаешь то, что не успела на Зоне. Нам нужны люди в самое ближайшее время. Крымская лаборатория открылась на нашей секретной базе всего месяц назад, так что работы тебе будет хоть отбавляй. Но до сентября надо успеть наладить конвейер. Этих двух оставишь Быкову и не забудь оставить их коды.

— Оставлю, — улыбнулась Вера Александровна и вздохнув добавила. — Когда все это кончится?

— Скоро, очень скоро, но для этого нужно еще поработать.

Они доели все, что было на столике, и посмотрели друг на друга.

— Я бы продолжила, — произнесла Куданова кивнув на тахту.

— Не возражаю, если ты мне поможешь…

Вера Александровна в крайнем удивлении посмотрела на мужчину:

— Что с тобой стало, Шурик?

Давно Зотов не ел таких вкусных домашних пирогов. Катя умела их печь просто великолепно, как, пожалуй, и все, за что брались ее хозяйские руки, вкладывая в свое творчество женское очарование, заботу и ласку. Майор разомлел, находясь в атмосфере любви и взаимопонимания этой дружной семьи, и даже позавидовал своему другу. Он подумал о Лене: где она сейчас, чем занимается, грустит ли, одиноко смотря в окошко, или что-то придумала, чтобы хоть как-то скоротать время. Скоро ли он увидит свою любимую и увидит ли вообще?

После ужина мужчины прошли в кабинет хозяина.

Корнеев коллекционировал старинное холодное оружие и не мог удержаться, чтобы не похвастаться перед другом своим новым пополнением. По большому счету коллекция Корнеева была Зотову безразлична, так как сам майор увлекался совсем другим. Но он никогда не позволил бы показать это своему другу, так как понимал и уважал его, как понимает любой коллекционер своего собрата. После того, как Зотов с видом знатока по достоинству оценил два кинжала, саблю и меч, которые он еще не видел прежде, его внимание привлекла лежащая на столе папка. Валентин Семенович перехватил взгляд друга и, поясняя, произнес:

— Соседа моего стукнули. Следователь знакомым оказался и принес почитать заключение перед закрытием дела.

— Нашли убийцу?

— Да его и не искали. Прочти, если хочешь.

Зотов взял папку и уселся в кресло. Дело, действительно, оказалось простым. Каширин — сосед Корнеева, как обычно, ехал утром на работу в своем "москвиче" и был сбит МАЗом, выполнявшим перевозки из Ессентуков в Москву минеральной воды. Заключение ГАИ было однозначным: отказ тормозов, машину вынесло на перекресток, раздавив многотонным рефрижератором "москвич" Каширина. Шофер МАЗа, некий Сабиров, также скончался на месте происшествия, но от сердечного приступа — не выдержали нервы.

— Действительно, банально, — согласился Зотов, кладя папку на место. — И печально, лишний раз показывая, что от случайностей никто не застрахован.

— Ты веришь в случайность?

Дмитрий Николаевич крякнул, внимательно посмотрев на друга. В мозгу пронеслись воспоминания о недавней "головной боли", и он понял, что Корнеев неспроста начал этот разговор.

— Я тебя слушаю, — ответил Зотов.

Валентин Семенович некоторое время молчал, видимо еще раз прокручивая цепочку подозрительных вопросов и возможных ответов и затем начал медленно излагать свое заключение:

— Шорин — это следователь РУВД по делу моего соседа — сказал мне по дружбе, что начальство довольно прямо намекнуло ему побыстрее закончить дело и не раздувать его.

— Я был в похожей ситуации, — усмехнулся Зотов.

— Тем более. Ну, а меня подобные вещи вообще всегда настораживают. И я решил кое-что выяснить по своим каналам. Оказывается, Сабиров год назад вышел из мест заключения. Само по себе это ничего не значит, если б не одно обстоятельство. Сабиров сидел пять лет в колонии строгого режима, но последний год пробыл в некоем отряде 545-С. Все мои попытки узнать, что это за отряд, закончились неудачей. Я натолкнулся на сверхсекретность, доступ к которой имеет крайне ограниченный круг людей из старших офицеров.