Юрий Мокшин - Узники смерти

— Спасибо, пойду к нему.

У Саблина шла уже четвертая смена. За прошедшие сутки не произошло никаких изменений: и Черков, и Мизин спокойно работали в своих лабораториях.

Затрещал селектор, и в динамике послышался голос Зотова:.

— Как дела, Петр Александрович?

— Все спокойно.

— А у меня что-то тревожно на душе. Будьте там, пожалуйста, повнимательнее.

— Не волнуйтесь и отдыхайте. Через десять часов ваша смена.

Селектор затих, и Саблин опять уставился в телевизор. На экране светилась лаборатория Мизина. Профессор делал очередные опыты и Петр Александрович с интересом наблюдал за ним. Затем полковник посмотрел на часы.

— Пора. — прошептал он и переключил камеру на лабораторию Черкова.

Он увидел то. что хотел увидеть и что было заранее подготовлено.

Саблин быстро снял телефонную трубку и набрал номер лаборатории доктора Бортник. Телефон молчал. Полковник выругался и промычал в адрес женщины что-то нечленораздельное. Запросив "центральную" он узнал, что Бортник получила разрешение на свободный вход во второй блок к профессору Мизину. Петр Александрович улыбнулся и потер руки:

— Пташка сама летит в клетку…

Выйдя в коридор, Бортник вспомнила гримасу прыгнувшего на нее подопытного, и ее передернуло. К вей вернулись ночные кошмары. Вот уже второй день она видела во сне как кто-то подходит сзади и берет за горло холодными руками. Бортник не видела ни сами руки, ни их хозяина, но ясно чувствовала, что это жестокое чудовище. Оно появлялось в каждом сне. но как только женщину охватывало пронизывающее ледяное прикосновение смерти, исчезало так же внезапно, как и приходило. Самое удивительное было то, что Елена Николаевна не просыпалась и продолжала дальше смотреть сны. вспоминая о ночном кошмаре только утрем. Она чувствовала, что кто-то свыше предупреждает ее об опасности, как делал это давно, еще в студенческие годы. Тогда точно так же в течение нескольких ночей к ней во сне приходил мерзкий тип в ватнике и шапке-ушанке.

И вот как-то раз зимой. когда в пять вечера уже начинало смеркаться. Елена Николаевна возвращалась домой из института. Она стояла на троллейбусной остановке и вдруг увидела, как к ней подходит незнакомец в ватнике. Мужчина поздоровался. У него был грубый голос и неприятное лицо. Бортник не ответила и тут- же с ужасом сообразила, что это тот самый тип из ночного кошмара. Забыв о троллейбусе, не оглядываясь, она бросилась бежать и неслась без передышки до самого общежития. Очнулась только в своей комнате и обессилевшая повалилась на кровать. Больше она этого человека не видела ни во сне, ни наяву.

И вот опять эти видения на Зоне предупреждали о чем-то ужасном, но о чем?"

"Надо рассказать об этом Зотову, — решила Елена Николаевна. — Не зря он звонил мне сегодня ночью. Я не хотела его тревожить. Может быть, это именно то, о чем он спрашивал?"

Но это было не то. Майор оказался прав: преступник не решился воздействовать на Бортник, так как из-за слабости своего генератора результат воздействия не мог быть мгновенным. Кроме того, если уж убирать, то самого Зотова. Все, что видела Елена Николаевна во сне, был лишь ее внутренний голос.

Человек вынырнул из-а поворота так быстро, что Елена Николаевна непроизвольно вскрикнула. Саблин Добродушно развел руками, показывая, что у него и в мыслях не было напугать женщину.

— Ничего-ничего, Петр Александрович, это я сама виновата — задумалась, — улыбнулась и миролюбиво кивнула головой Бортник.

— Я прошу прощения, но я все равно шел за вами. Черков просил меня срочно найти вас.

— Отлично, он мне тоже очень нужен.

— Вот и хорошо, — в глазах полковника промелькнуло странное выражение. — Профессор просил его не беспокоить, так что входите без звонка.

— Я так и сделаю.

Бортник махнула рукой и скрылась за поворотом коридора.

Личные коды сотрудников, получавших допуски в соседние блоки, автоматически передавались в систему охраны этих блоков и допущенный мог уже беспрепятственно входить в любое помещение. Но на Зоне был свой этикет, который предписывал нажимать кнопку звонка, прежде чем входить в лабораторию.

Профессора не было видно, но за стендами с аппаратурой слышалась непонятная возня. Елена Николаевна подошла к источнику шума и остолбенела. Картина, открывшаяся перед ней, настолько поразила ее, что она не смогла ни вскрикнуть, ни пошевелиться.

Между шкафами с химикатами лежало истерзанное женское тело. Изрезанное скальпелем, оно представляло из себя одну кровавую рану. С живота кожа была содрана полностью, руки и ноги неестественно выломаны. Но самое ужасное было то, что над этим еще трепещущим телом хищно склонялся профессор Черков.