Андрей Молчанов - Экспедиция в один конец

Совещание проводилось в кают–компании.

— Мы не можем управлять спуском батискафа, — сказал Ас–сафар, сидевший во главе стола, высоким, дрожащим от гнева голосом. — Я не знаю, каким образом вместо винтов в ящиках оказался металлолом, но уверен, в итоге выясню это… Кальянраман, что, если нам связаться с Норвегией и заказать новые винты?

Индус, сидевший с побледневшим лицом — видимо, после взбучки, отрицательно замотал головой в чалме:

— Батискаф американского производства… Там иные посадочные размеры. Которых, кстати, в документации нет. Нам придется обратиться к фирме–изготовителю.

Сидевший рядом с Ассафаром второй помощник Еременко, с лица которого не сходила обычная гнусная улыбочка, внезапно произнес:

— Я внимательно посмотрел ящики… Они едва ли вскрывались в порту. Нижние гвозди ржавые, а на верхних очень даже свежие отметины…

— Это что же — диверсия? — прищурился Ассафар.

Еременко, не поднимая на него глаз, пожал плечами. Произнес вяло:

— Думаю, очень скоро я дам вам на это ответ…

— Очень интересно, — ледяным тоном продолжил Ассафар. — У нас череда каких‑то двусмысленных происшествий… Но с их природой мы разберемся. Итак. У нас нет рабочего батискафа, но мы восстановим его. Я принял решение. Судно направляется к Бермудским островам. К координатам утонувшего "К-219". Оттуда мы идем в порт Нью–Джерси, команде дается десять дней отдыха, мы принимаем на борт винты, запасную аппаратуру и возвращаемся в Норвежское море. Есть ли вопросы, господа?

— Увы, имеются, — промолвил Сенчук. — Если батискаф бесполезен, то зачем нужен крюк к следующей ядерной могилке?

Араб помолчал, презрительно щуря глаза и покусывая губы.

— Хорошо, я отвечу, — произнес терпеливым тоном. — У нас есть батисфера, обладающая свойствами батискафа. Она сможет самостоятельно, управляемая компьютером, спланировать на заданный участок поверхности дна.

— Почему же вы не хотите использовать ее сейчас? — спросил Прозоров.

— Потому что она предназначена для другого рода работ.

— То есть?

— То есть, — с неудовольствием продолжил Ассафар, — опусти мы ее к "Комсомольцу$1 — тросы и грузоспусковые механизмы не выдержат, и мы ее потеряем. И тогда к Бермудам будет плыть попросту не с чем.

— Таким образом батискаф предназначен для исследования "Комсомольца", а батисфера — для "К-219"? Где ею и пожертвуют, — вывел резюме Прозоров. Затем, недоуменно качнув головой, прибавил: — Дорогостоящий экспериментик!

— Наука, как известно, требует жертв, — оптимистически заметил Сенчук. И их становится все больше и больше… . Наступила пауза.

— Еще вопросы? — спросил араб.

— Я могу идти? — поднялся Сенчук. — Мне надо ознакомиться с метеосправкой, коли уж я взялся за обязанности вашего штурмана…

— Со справкой или с бутылкой? — ядовито уточнил араб.

— Что с нами будет, если с таких замечаний начинается наш медовый месяц? — усмехнулся старпом, смеривая хозяина судна ледяным взглядом, от которого у Прозорова по хребту побежали мурашки.

Гипнотические очи мусульманина показались ему опереточно–злодейскими в сравнении со стылым голубым блеском глаз отставного морского опера, и отчего‑то Прозорову представилось, что, надень на того старинный камзол со шпагой на поясе да бархатную шляпу с пером, сойдет бывший контрразведчик за явившегося из‑за завесы времен злодея–пирата — вероломного и отчаянного, каковым, вероятно, по сути своей и является.

Араб отвел взгляд в сторону. Процедил:

— Все свободны. Капитана и второго помощника прошу остаться.

— В частности — для обсуждения моей кандидатуры, — проронил в сторону Прозорова Сенчук, выходя с ним в коридор.

— В смысле незаменимости? — уточнил тот.

— Ага!

— И что скажет капитан?

— Какой там капитан!.. Пирог с ничем! — отмахнулся старпом. — Ему бы я и дебаркадер не доверил!

— Но я слышал, он говорит на трех языках, помимо того, у него два высших образования…

— Ну, петух с орлом тоже в общем‑то одинаковы, — рассудил Сенчук. — У обоих — клюв, перья, крылья… Но петух, конечно, круче, поскольку умеет кукарекать. Кстати, меня жизнь научила не очень‑то и показывать свою образованность. Меньше завидуют.

На этом первый подступ к разработке старпома закончился.

Прозоров, вернувшись в свою каюту, сел у иллюминатора и призадумался.

Сенчук, как он понял, был действительно незаменим, а потому откровенно независим и дерзок. Будущие отношения с хозяином экспедиции его не волновали. Почему?