Александр Тамоников - Янтарная камера

Он поднялся и побрел в кабинет, держась за стенку. По помещению, отделанному кафелем, плавал запах спирта.

В кабинете находились двое – хорошо поддатый доктор Карпенко и необъятная моложавая дама в условно белом халате. Первый сидел на вращающемся стуле, вторая колдовала у шкафчика с медикаментами.

– Еще не все? – недовольно проворчал доктор. – Нет, Марья Григорьевна, давно пора принимать эту публику по записи. Итак, что у нас на очереди? – Доктор нацепил на нос очки в проволочной оправе, воззрился на посетителя и внезапно пропищал тонким голоском: – Знакомая личность. Посмотрите, голубушка, какой у нас герой. С чем пожаловали, уважаемый? Труд уже не лечит?

Доктор выглядел благодушным и не злым. Полнотелая мадам оторвалась от работы. Ее взгляд немного задержался на Алексее. Синяки и опухоли у него еще не прошли, но, видимо, профессиональное мастерство позволяло этой даме смотреть сквозь них.

– Здравствуйте, больной, – с улыбкой проговорил медик. – Что вы думаете о Боге?

– Здравствуйте, доктор, – прохрипел Алексей. – Бог – это то, о чем я думаю в последнюю очередь. Работы много.

– Но надо же иногда отвлекаться от праведных трудов, – наставительно изрек доктор. – Абстрагируйтесь, пофилософствуйте. Вот Марья Григорьевна, например. – Эскулап развернулся вместе с креслом на девяносто градусов. – Как она вам?

Дама была вполне привлекательной – сравнительно молодая, приятное лицо с курносым носом, густые волнистые волосы. Вопросы вызывали необъятные габариты, которые невозможно было представить рядом с собой в кровати. Впрочем, доктору Карпенко этот трюк, похоже, удавался.

– Мадам, вы очаровательны. Как из-под кисти Рафаэля, – выдал Алексей.

– Рубенса, – поправил его Карпенко.

– Считаешь это комплиментом, красавчик? – спросила медсестра, извлекая из шкафчика блестящий скальпель.

– Пока не нужно, Марья Григорьевна, – заявил доктор. – Это всегда успеется. Такие методы оставим на крайний, безнадежный случай. С чем пожаловали, больной?

– Укол обещали, доктор.

– Какая прелесть, – восхитился Карпенко. – Как вам это нравится, Мария Григорьевна? Герою требуется укол. Что ж, придется уважить, тем более что я обещал. – Доктор в кресле подъехал к столу, выдвинул ящик, захрустели лекарственные обертки. – Держите. – Он высыпал в дрожащую ладонь пациента две белые таблетки. – Вместо укола. Тот препарат уже закончился. Это кеторол, сильное противовоспалительное и обезболивающее. Выпьете завтра перед работой. Действует шесть часов. Потом примите вторую, если будет совсем невмоготу. А лучше потерпите и сделайте это послезавтра. Очень вас прошу… – Медик замялся, как-то странно глянул в глаза Алексея. – Не светите этими таблетками перед начальством, тихо выпейте, да и все.

– Спасибо, доктор, вы мне здорово помогли, – искренне поблагодарил Алексей и сконфуженно глянул на мадам, которая многозначительно облизнула губы.

– Чао. – Лекарь помахал ручкой. – Не болейте.

Время было детское, но измотанные люди уже засыпали. Охранники сидели у себя в каморке перед входом в барак, резались в карты. Иногда высовывались, корчили страшные рожи. По спальному пространству еще блуждали отдельные личности, похожие на призраков. На другой стороне прохода бывшие зэки тоже играли в карты. Видимо, имели поблажку от администрации.

Бортник уже посапывал, закрыв глаза. Ратушенко ворочался, кряхтел.

Алексей повалился на свою кровать. Таблетки он решил оставить на завтра, решил, что уж как-нибудь выдержит ночь.

Несколько минут Корнилов тоже ворочался, пытался представить мягкую перину вместо тощего матраса на скрипучих пружинах.

– Хреново, Алексей? – осведомился сосед.

– Хреново, – согласился Корнилов. – Словно кто-то втыкает иголки в фигуру.

– Зато думать ни о чем не надо. – Отставной мент из жемчужины у моря криво усмехнулся.

– Тоже верно, – согласился Алексей. – Голова избавляется от лишней хрени, а тело ею обзаводится.

Ратушенко хмыкнул. Шутка ему понравилась.

– Послушайте, мне сказали, что вы работали в харьковской полиции. Это действительно так? – вклинилось в беседу прерывистое бормотание.

Алексей поднял голову. В проходе, вцепившись костлявыми пальцами в дужку его кровати, мерцал невысокий тип с рыжими сосульками на голове и клочковатой бородой. На нем был заношенный свитер, украшенный подозрительными бурыми пятнами. Мужчина нервничал, сглатывал, косил по сторонам.