Виктория Падалица - Палач Иллюзии 6, 7

Моё ненавязчивое присутствие в их среде обитания жёстко выбивало не только Алису из колеи, но и подставляло под удар психику любимого племянника.

Даже краткий телефонный разговор между нами без посредников в лице Кати не заканчивался без слёз Алисы и истерических убеганий в другую комнату. Алиса после общения со мной срывалась на домашних, и из-за этого страдал в первую очередь ребёнок.

Я разделял глубокую душевную боль этой женщины и не желал ей зла даже за то, что она была и есть неверна моему брату. А потому после пары неудачных попыток договориться при встрече, последняя из которых закончилась для Алисы нервным срывом и попыткой суицида при нас с Катей, я оставил идею сломить в ней самозащитную принципиальность.

Алиса после той выходки написала сообщение, в котором извинилась и пообещала, что пойдет к психологу, и через полгода я уже не буду вызывать в ней стойкие ассоциации с братом.

Но я не верил её обещаниям. Алиса нескоро забудет Дилияра, если вообще когда-либо забудет. Сын её – копия отца, и имя у него такое же. Сын всегда будет напоминать Алисе о трагедии, и со мной, соответственно, она знаться не захочет никогда. Даже если перестанет видеть во мне покойного мужа, то не забудет, что именно я втянул его в войну, я недоглядел, и я не успел спасти. Она будет винить меня до конца жизни.

Я бы очень хотел наблюдать за тем, как растёт Дилияр-младший. Хотел бы видеть его так же часто, как и своих детей. Но всё, что я могу на данный момент – это помогать ему на расстоянии и через Катю выпрашивать фотографии с видео.

Общаться по видеосвязи нам пока невозможно, потому что племянник слишком мал. Но я упорный, и я подожду.

А когда племянник достаточно подрастет, я поведаю ему историю о том, кем был его отец в свое время, как он стал легендой бокса, как пал на войне смертью храбрых, сколько добрых дел сотворил при жизни и от скольких плохих дел уберег меня.

Как бы я сейчас тужил и ненавидел себя, если б не брат и не его советы, олицетворяющие единственное верное решение на пути моего исправления…

…Сегодня я особенно меланхоличен, больше, чем всегда. Я вновь пытался переговорить с Алисой и пригласить их на завтрашнее торжество, но из этого ничего путного не вышло. Потому я специально и тайком от Кати отменил все дела на сегодня и прилетел сюда, чтобы найти душевное успокоение и спросить совета у брата.

По традиции начав с извинений, я выдохнул и поднял умоляющий взгляд в потолок.

– Дилияр, брат мой. Ты и сам видишь, как мне тягостно от того, что не вижу твоего сына. Подскажи, как быть. Направь меня. Намекни, что я должен сделать, чтобы не упустить момент.

Договорив, я весь обратился в слух и, прождав с минуты три, удрученно опустил голову.

Ни шороха, ни скрипа половиц. Ничего. Не отвечает мне Дилияр, а ведь он единственный, к кому мог обратиться с данной проблемой.

– Как же трудно от того, что я не в состоянии поболтать с тобой, как прежде. Но одно меня успокаивает, брат. Я чувствую тебя. Ты моя половина, с тобой я обрел духовную целостность, прежде мне, чёрту, несвойственную. После того, как твоё тело предали земле, я не утратил тебя – я сохранил тебя в себе. Я чувствую тебя, слышу твой голос у себя в голове. Пусть ошибусь, пусть обманусь, но мне важно знать, что ты со мной, что мы с тобой едины, невзирая на то, что теперь ты живёшь в другом мире. Дилияр. Брат мой… Как же много времени мы потратили на искусственно взращенную в наших умах ненависть? Я же не один такой, правда? Ты ведь тоже чувствовал, что мы с тобой едины? Ты тоже жил все эти годы без половины души, как и я? Я полжизни потратил впустую, а ты почти всю, когда мы обрели друг друга. Но взамен мы познали нерушимую братскую связь. Настолько прочную, что порой мне кажется, что мы одинаковые, и я – это ты. Я дорожу этой связью и не позволю ей оборваться, брат. Почаще говори со мной, приходи во снах, подсказывай. А я буду делать всё, чтобы не разочаровать тебя. Моё светлое отражение, ты ранимая половина меня, ты человек. Да дарует тебе Аллах вечную жизнь и рай. Брат… Как же мне тебя не хватает. Вот бы тебя увидеть сейчас, пусть хоть на секунду…

Не сдержавшись, я дал волю чувствам, переполнившим меня изнутри от одной только мысли, что не встречусь с Дилияром, пока жив. Но и намеренно искать смерти не стану, ведь я нужен здесь, нужен детям и Кате. Если б не они, я бы давно последовал за братом, чтобы не растратить наше духовное единство.

Наклонился низко, уперся лбом в мат, но вместо молитвы продолжал шептать совсем другие слова, исходящие от сердца.