Александр Тамоников - Бандеровский схрон

2016 год, август

Касьян Гныш готов был уничтожить все прогрессивное и любое другое человечество. Злость бурлила в нем, взывала к неразумным поступкам. Он еле сдерживался. Два дня на нервах! Самогон и награбленные вещи потеряли, пока прыгали по ухабам.

Без задней дверцы «Нива» смотрится великолепно. Если Федор узнает, то точно выставит Касьяна из дома и никогда назад не пустит. Кто ему Касьян? Всего лишь сводный брат, какое-то недоразумение, заноза в заднице, запущенный геморрой! Выгонит к чертовой матери и ни разу не вспомнит.

А избавляться от брата опасно. Тот очень даже не глуп и наверняка уже подстраховался.

Да и Людмила не лучше, вертит им как хочет. Он – тряпка, она – швабра!

Просить прощения, падать в ноги, обещать, что исправится, устроится на работу, прекратит загулы? Ага, прямо сейчас, уже разбежался!

Что же до экскурсии в Грозу, то это были самые позорные воспоминания в его жизни. Откуда взялся этот крендель на «Ниссане»? Кто такой? Он обрушился на них с другого конца села. Проезда в обход озера нет. Значит, уже находился там? Родственник той тетки, убитой в предпоследнем доме? Откуда взялся? Его же не было!

А ведь вся банда в натуре перепугалась. Брызнули, как осколки от разбитой чашки, когда он протаранил «Ниву». Потом опомнились, пошли в атаку, но мужик уже смылся.

У этого кренделя неплохая подготовка. Возможно, он из органов или военных структур мятежников. Еще и ментам стукнул.

Парни выехали на дорогу и обнаружили, что навстречу им несется целая колонна. Касьян среагировал. Все же не первый год замужем, знал толк в этих делах. Он выключил свет, скатился с дороги. Колонна промчалась мимо, пошла на Грозу.

Подельники потом минут пятнадцать пыхтели, выталкивая «Ниву» обратно. Были злые, как голодные волки, обрушились на Рваного. Мол, какого хрена не загрузил самогон на заднее сиденье?! Канистру, в которую было слито драгоценное пойло, ветром выдуло из машины.

Рваный не оставался в долгу, гавкал как овчарка. Мол, я вам что, хранитель самогона? У самих где головы были?

Парни долго лаялись. Потом трое сели в машину. Рваному же приспичило по большой нужде, и он убрался под откос.

Тут с проселочной дороги выехал милицейский патруль и перекрыл проезд! Три товарища проворонили их самым постыдным образом. У этих типов скорее всего уже была ориентировка. Из ментовской машины выскочили два сержанта, автоматы наставили, давай орать. Дескать, все на землю, вы арестованы!

Парни попробовали дернуться, так менты над головами палить начали. Хоть тресни, не пошевелишься. Приятели уже совсем загрустили, стали подчиняться, укладывались на асфальт, руки за головы.

Тут Рваный наконец-то управился со своим большим делом, выбрался из кювета, нарисовался сзади да влупил каждому менту в спину из обреза – благо он двуствольный. А потом давай голосить. Мол, герои сдаваться собрались. Да что бы вы делали без Гната Рваного?

Приятелям пришлось признать, что Рваный всех обул. Они засуетились, добили раненых, попрыгали в машину и двинули на ту дорогу, откуда вылезли менты. Логично рассудили, что второй патруль на незначительной проселочной дороге вряд ли появится. Как-то жирно будет.

На этот раз сепары подтянули дополнительные силы для перехвата народных мстителей. По шоссе, до которого добралась «Нива», носились джипы, мини-вэны, пару раз прогремело что-то тяжелое и лязгающее. Парни сидели в кустах недалеко от шоссе и чувствовали себя паршиво. Даже выпить было нечего.

Потом катавасия утихла. Они потихоньку тронулись в путь. Остаток ночи блуждали окольными тропами, к утру, охреневшие от злости, выехали к родному Гривову. Ей-богу, вздумай их и здесь кто-то остановить – до смерти бы забили.

Петро и Рваный расползлись по хатам. Касьяну в доме брата и прежде ловить было нечего, а теперь, когда он окончательно изувечил машину, – и подавно. Он снова напросился к Демиду на пару дней. Тот пожал плечами, живи, жалко, что ли?

Да разве это жизнь? Из жрачки только картошка, из которой полуслепая бабка принципиально не вырезала глазки. Ее отношение к гостю стало резко отрицательным. Старуха фыркала, косила злобным глазом, что-то недобро ворчала, когда их дорожки пересекались. Эта особа нещадно действовала Касьяну на нервы.

– Может, прикончим бабку? – предложил он на полном серьезе. – Я ее лично удавлю. В огороде зароем и скажем, что так и было.

Демид испугался:

– Я тебе прикончу! Из-за тебя, кретина, потом сидеть всю оставшуюся жизнь. Иди вон своих бабок дави!