Александр Тамоников - Бандеровский схрон

В пятом от головы вагоне вдруг разразилась суматошная пальба! Но когда Бабула добрался туда, все уже затихло. Стонал и дико ругался боец по фамилии Возняк. Пуля навылет прошила его плечо. Здесь лежали раненые офицеры. Кто-то из них не погиб при обстреле, сумел подняться, дотянулся до оружия.

Разъяренные бойцы набивали пулями тех, кто еще шевелился.

– Хлопцы, вы закончили? – спросил Нестор.

– Так точно, пан поручик! Дальше никого нет, только жмурики!

– Уходим! – Он махнул рукой. – Баб вяжите, которых отобрали, и в лес.

Возбужденные бойцы покидали растерзанный санитарный поезд. Они набросились на женщин в белых халатах, которые жались друг к дружке под насыпью. Эти медсестры были вполне ничего себе. Молодые, крепенькие, смазливые, самая отрада для настоящего патриота, замученного неравной борьбой.

Женщины визжали, пытались отбиваться.

Прибежали дозорные и сообщили, что со стороны Турова приближается мотодрезина. Там отделение солдат. При них по меньшей мере один пулемет. Видимо, услышали краснопузые отдаленную пальбу. Можно устроить им торжественную встречу!

– Все в лес! – заторопился Бабула. – Бегом! В бой не вступать! Мне еще ваши трупы не хватало на базу тащить!

Задачу хлопцы выполнили с блеском. В лесу их никто не найдет. Они спешили в чащу, тащили за волосы упирающихся медсестер.

Через день люди Нестора провели еще одну акцию на восточной окраине того же Синицкого леса.

Прибежали разведчики, имевшие контакт с осведомителем, близким к комендатуре, сообщили, что через час из Лыжан, где москали наладили работу механической мастерской, выйдут два ленд-лизовских «Студебеккера» с орудиями на прицепе. Основная колонна прошла вчера. Советы стягивали к линии фронта тяжелую артиллерию. А эти две машины сломались, не смогли продолжать движение. Механизмы у них нежные, не хотят работать на советской смазке и горючем. Остальные ждать их не стали, колонна ушла. Всю ночь в мастерских кипела работа. «Студебеккеры» были кое-как починены, заправлены.

Сейчас они уже в пути, догоняют своих. Сопровождают их не больше десяти красноармейцев.

Хлопцы били прицельно, по водителям. Устанавливать мины просто не было времени.

Водитель первой машины уронил на руль голову, пробитую пулей, и автомобиль устремился к обочине. Старший машины, сидящий рядом с шофером, вцепился в баранку, начал выворачивать ее. Но это не спасло положение. Тяжелое зачехленное орудие пошло юзом, перегородило дорогу. Вторая пуля убила этого человека. Тяжелый «Студебеккер» завалился в кювет.

Во второй машине происходило нечто подобное. Но тут офицер предпочел покинуть машину, которая наехала на орудие, буксируемое первым грузовиком. Он вскинул «ППШ», выпустил рассеянную очередь и повалился на колени с простреленными ногами. На машины, крытые тентами, обрушился шквал огня. Офицер трясся в агонии, непроизвольно давил на спусковой крючок.

Кузов первой машины был пуст, из второй выпрыгивали красноармейцы, залегали за обочиной. Двое погибли сразу. Их тела превратились в укрытия, из-за которых москали вели огонь. Эти парни были вооружены лишь укороченными винтовками Мосина. Да и боеприпасов у них было с гулькин нос – всего по паре обойм. Еще «ППШ» у мертвого старлея. Вот и все.

Кацапам не повезло, их взяли в клещи. Они отстреливались, пока не кончились патроны, выкрикивали ругательства и потеряли еще одного. Он привстал, чтобы прицелиться и с пользой истратить последний патрон, и Бабула лично нафаршировал ему кишечник свинцом. Целого магазина не пожалел.

Сопротивления краснозадые больше не оказывали. Нечем было.

Хлопцы с ухмылками подходили к ним, держа автоматы на изготовку.

– Эй, герои! – выкрикнул Агафон Карагуля. – Неприлично лежать, когда перед вами стоят уважаемые люди. А ну, поднимайся, в одну шеренгу становись! Да не бойтесь, сразу стрелять не будем, сперва посмотрим, что вы за богатыри такие.

Их осталось шестеро. Они медленно поднимались, исподлобья смотрели на бандитов, приближающихся к ним. Все очень молодые, вчерашние школьники. Пороха не нюхавшие, необстрелянные, судя по тому, как вели бой.

Хлопцы подходили к ним, держа автоматы у животов. Красноармейцы сперва пятились, потом им это надоело. Они остановились.

– Нестор, глянь, на них же новенькое все, с иголочки! – заявил Сморчук. – Пропадет, жалко будет. Не с покойников же снимать, с дырками, в крови.

– Да они и сами новенькие, – выдал Горбаш. – Молодняк, мать его, не оперились еще.