Сергей Зверев - Час гладиатора

– Я не буду признаваться в том, чего не совершал.

– Ну что ж, очень жаль, – следователь многозначительно цокнул языком, – я вам предложил, вы отказались. Тем хуже для вас.

В это время у следователя зажужжал сотовый телефон. Он посмотрел на дисплей, встал из-за стола, включил телевизор, подошел к окну.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – как можно тише поприветствовал он своего начальника.

– Как подследственный? – коротко поинтересовался начальник следственного отдела.

– Как обычно: упорствует, в убийстве не признается. Вначале всегда так. Дожму, товарищ полковник. Факт драки есть, факт смерти потерпевшего есть, свидетельская база есть. Так что – вопрос времени. Психологическая обработка, пара подсадок в камере, и защите крыть нечем. А суд всегда на нашей стороне…

– Тут вот что, Александр Юрьевич, – шеф перебил Муранова, – сегодня подъедет его начальник, генерал Плешкунов, из ГРУ, обеспечь ему доступ к Иконникову…

– Но я разрешение не давал! – возмущенно воскликнул Муранов.

– Свое разрешение засунь к себе в задницу. Мне позвонил сам Смирнов, зам директора ФСБ, попросил разрешить свидание этого генерала с Иконниковым.

– Понял, товарищ полковник, – уныло произнес Муранов.

– Да ничего ты не понял! – раздраженно воскликнул начальник следственного отдела, – свидание будет в комнате для встреч подследственных с адвокатами. Во время их беседы включи технику. Только аккуратно, очень аккуратно!

– Товарищ полковник, вы ж понимаете, что мы идем на…

– Да понимаю, – прошипел начальник, – но и ты пойми: если они до сути докопаются, то на суде все рассыпется. Нам надо знать их ходы наперед. А триста восемьдесят восьмая, дезертирство, – это фуфло. Об этом нечего даже вякать в суде.

– Да, согласен.

– Так что давай действуй. И еще раз: оч-чень аккуратно! Спецслужба все-таки. Потом доложишь. – Начальник отключился.

Следователь глубоко вдохнул, шумно выдохнул, вернулся к столу, сел, задумчиво посмотрел на подследственного, будто видел его впервые:

– Ну что, Максим Михайлович, диспозицию я вам обрисовал, думайте! А на сегодня пока хватит, – нажал кнопку под столешницей, – увести!

Когда Максим вошел в комнату для свиданий, Плешкунов соскочил со стула и быстро подошел к бывшему подчиненному:

– Как ты, Максим Михайлович?

– Физически нормально, психологически – хреново, – усмехнулся Максим.

– У нас времени немного, минут сорок. Так что садись и все подробно мне обскажи.

– Вы не получали мое письмо?

– Какое письмо?

– Я послал его полтора месяца назад на ваш домашний адрес.

– Нет, я ничего не получал.

– Жаль, – Максим мотнул головой, – я там все подробно написал. Ладно. У вас есть ручка и лист бумаги?

– Да, – Плешкунов протянул Максиму маленькую записную книжку и авторучку.

Максим поднял голову, посмотрел вверх и по сторонам, написал четыре цифры и шепотом сообщил:

– Это номер ячейки на Павелецком вокзале. Там компра на Каретникова, признание в похищении денег из тайника. И доллары, возможно, оттуда же.

– Понял. А теперь рассказывай.

– Сначала о нападении боевиков на нашу колонну в Сирии. Дело был так…

Максим старался рассказывать о своих приключениях кратко, но рассказ все равно занял полчаса. Плешкунов слушал молча, изредка задавая уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовал рассказ о Мустафе. Он спросил у Максима, пойдет ли этот бандит на сотрудничество с российской разведкой, и получил положительный ответ. Когда Максим закончил рассказ, Плешкунов повторил ту же фразу, что и следователь Муранов:

– М-м-да, наворотил ты… – провел пальцами по лбу, – но зачем сбежал из изолятора?

– Если бы я этого не сделал, то у меня не было бы признания Каретникова.

– На тебя вешают убийство какого-то уголовника.

– Да не убивал я! – возмущенно воскликнул Максим.

– Я тебе верю. Но против тебя сейчас сильно играют, и игроки нехилые. Есть хоть один человек, который может в суде подтвердить твои показания?

– Пожалуй, только один, Артур Долидзе. Это бизнесмен, у него фирма по бурению скважин для частных хозяйств. Других данных не знаю.

– Возраст, приблизительно?

– Лет тридцать пять – сорок.

– Я найду его.

– Ростислав Аверьянович, скажите честно, у меня есть шанс выбраться из этого…

– Если честно, шанс есть, но небольшой. ФСИН – самая закрытая система в нашей стране. Да и, пожалуй, самая поганая.

В дверь комнаты постучали: «Время!»