Сергей Зверев - Акула в камуфляже

На протяжении всего того времени, что Кай Чун Бань разговаривал с Лайонсом, оба его помощника внимательно прислушивались к словам своего шефа. Еще бы! От того, как сложится эта беседа и до чего удастся договориться, зависела их судьба. Словом, корейцам было не до посторонних шумов и шорохов.

Поэтому когда со стороны печурки вдруг послышался тихий странный стук, никто на этот звук внимания не обратил.

Но пятью минутами позже, когда разговор Кай Чун Баня с американцем закончился, из поддувала буржуйки вдруг потянуло слабеньким дымком. Что такое? Пропала тяга? Но что могло засорить выведенную на крышу домика трубу?

Не успели корейцы толком задать себе эти интересные вопросы, как их накрыло. Всех троих, хоть и в разной степени.

Хуже всего пришлось Медведю. У него в самом буквальном смысле слова глаза на лоб полезли. Горло перехватил жестокий спазм, сердце ухнуло куда-то вниз. Он захрипел придушенно и опрометью бросился к двери, никакие силы, даже привычный страх перед Хозяином, не заставили бы его находиться в кают-компании еще хоть бы секунду.

Через несколько мгновений к нему присоединился Росомаха. На него стоило полюбоваться: бледный, как мокрая штукатурка, с трясущимися от ужаса губами.

Звери – они звери и есть, правильно Кай Чун Бань так называл своих подручных. Ужас они испытывали чисто животный: скрыться, скорее покинуть это ужасное место.

Лишь сам Кай Чун Бань продержался полминуты. Он уже почти догадался, что с ними происходит, но тут его мозг стало заволакивать багровым туманом, в котором ослепительно сверкали зеленые молнии, а в ушах раздался погребальный звон. Даже стальная воля Кай Чун Баня дала трещину: не помня себя, кореец выскочил на крыльцо домика, где его уже поджидали совершенно ошалевшие и деморализованные Медведь с Росомахой.

Пилот сгоревшего «москита», который по приказу Кай Чун Баня караулил у двери, страшно растерялся. Он никак не мог взять в толк: что за демоны напали там, внутри домика, на его начальника и двух боевиков. Неужели пленные? Да быть того не может!

Тогда кто?! Может, впрямь местная нечистая сила?..

Нет, нечистая сила тут была ни при чем, да и не водится она в Антарктиде, морозов боится.

Все объяснялось чисто естественными причинами, если, конечно, воздействие на людей психотропным веществом можно считать естественным. Такое воздействие уже испытали на собственной шкуре яхтсмены с «Кассиопеи», капитан «Зеленушки», даже Полундре разок досталось. Теперь пришла пора Кай Чун Баню с подручными проверить на себе: какова она на вкус, выделяемая пресловутым аккумулятором отрава?

Кореец был хитер, как целый выводок лисиц. В этом заключалась его сила, но в то же время и слабость. Потому что такие люди склонны заноситься, они порой начинают считать, что их-то никто перехитрить не может.

А Полундра именно перехитрил Кай Чун Баня, он ударил по врагу его же оружием.

Когда они собирались идти в поход к «Новопетровской», Сергей Павлов вовсе не закопал зловредный аккумулятор под скалой, он лишь сделал вид, что закопал его, чтобы не обострять лишний раз отношения с Муличенко. А сам тихонько положил аккумулятор в свой вещмешок, благо размеры у аккумулятора были небольшими, хоть и весил он очень даже порядочно.

Почему Полундра так поступил?

По двум причинам, одна из которых являлась рациональной, а вторая – нет.

Во-первых, отравленный аккумулятор был единственным, зато весьма убедительным вещественным доказательством обоснованности его подозрений. Такую вещь, как считал Полундра, лучше иметь при себе! Мало ли как могли сложиться дальнейшие обстоятельства? Что, если они по неким причинам вообще не смогут вернуться в то место? Вполне разумные рассуждения, не так ли? Кстати, именно эти доводы приводил Полундра Муличенко и Зарнову, однако они с ним не согласились, и упираться в споре Сергей посчитал бессмысленным. Лучше он просто сделает по-своему.

Вторая причина такого его поступка никакого отношения к разуму не имела. Просто некий внутренний голос настойчиво нашептывал североморцу: «Не оставляй аккумулятор! Прихвати его с собой!» К своему внутреннему голосу Полундра привык прислушиваться, это не раз спасало Сергею жизнь в весьма тяжелых и опасных ситуациях.

Сейчас то, что он унес аккумулятор, так сказать, «втихаря», сыграло Полундре на руку. Иначе Андрей Муличенко не смог бы убедить Кай Чун Баня в том, что интересующий корейца предмет до сих пор находится на берегу, за полсотни километров от «Новопетровской». Опытный Кай Чун Бань непременно почуял бы фальшь. А так Муличенко пребывал в уверенности, что вынужденно говорит чистую правду, Зарнов также был убежден в этом. Вот кореец и купился!