Сергей Зверев - Акула в камуфляже

– О! Ты очнулся, Сережа! – радостно сказал Успенский. – Лежи спокойно, не пытайся говорить, тебе пока нельзя. Я сам все расскажу. Для начала: твои друзья живы, только вот Андрюша Муличенко… – лицо врача помрачнело. – Ну, да ты лучше меня про Андрея все знаешь. Погиб как герой. У Людочки вообще ни единой царапины, тезке твоему основательно досталось, но все же не так сильно, как тебе. У Зарнова сквозное ранение в грудь, пуля прошла навылет, зацепила верхушку правого легкого. Крови он много потерял и переохладился, но сейчас все в порядке, через неделю он танцевать сможет. С тобой все было куда сложнее: ты тоже получил два проникающих в грудь, пришлось тебя оперировать, чтобы пули удалить. Полтора суток ты между жизнью и смертью был, но теперь… Теперь, можешь быть уверен, выкарабкаешься! Здесь тебя и оперировали, прямо на корабле, я за ассистента был.

Брови Полундры чуть пошли вверх. На каком корабле? Успенский понял, о чем хотел бы спросить его североморец.

– Мы на «Эсперансе», авианесущем крейсере ВМФ Республики Аргентина. При чем тут Аргентина? О, это особая история!..

История оказалась весьма занятной.

Фридрих Роттенберг, почуяв неладное в поведении Эдуарда Лайонса, не стал ставить того в известность, когда связался с аргентинскими военными. Это случилось почти сразу после скандальной пресс-конференции. Высшие чины Минобороны Республики Аргентина и аргентинского ВМФ подключили к поискам военных моряков.

Когда с российского геостационарного спутника были зафиксированы две последовательные вспышки на месте законсервированной советской антарктической станции «Новопетровская», кто-то умный в Москве догадался связать это непонятное явление со странностями, творящимися вокруг пропавшей «Кассиопеи» и российской поисково-спасательной экспедиции.

«Ага, – подумал Полундра, – емкость с бензином, а потом вертолет. Кто-то умный? Уж не адмирал ли Сорокин? Очень на Петра Николаевича похоже, недаром он меня предупреждал…»

Информацию о вспышках сбросили аргентинцам и очень вежливо попросили разобраться: что это там вспыхивает? После трехчасовых дебатов и консультаций два военных вертолета с находящейся поблизости «Эсперансы» вылетели на место. Вот они и успели вовремя, как та «кавалерия из-за холмов» в голливудских боевиках. К сожалению, почти вовремя. Когда многое непоправимое уже свершилось. Тем и отличается реальная жизнь от кино. Эх, если бы аргентинские военные моряки дебатировали и консультировались покороче!

А что же с Лайонсом, Кай Чун Банем и их подручными? О, этим мало не покажется! Аргентинские морские пехотинцы, высадившиеся с вертолетов, застали этих субчиков, что называется, на месте преступления. И повязали, как миленьких, у корейца хватило ума не сопротивляться. Жаль, откровенно говоря, что хватило. Там бы, на месте, и перестрелять всю эту милую компанию, как стаю бешеных собак!

…Полундра все-таки разлепил пересохшие губы:

– Что… с… аккумуля… – чуть слышно прошептал он.

– Успокойся, – мягко перебил североморца Успенский. – Главная улика там, где нужно. В надежных руках.

Когда североморец Сергей Павлов, день тому назад выписавшийся из госпиталя, зашел в московский кабинет адмирала Сорокина, стояла уже середина марта.

Выглядел Полундра неважно: бледный, исхудавший… Однако глаза Сергея весело блестели.

Петр Николаевич встал из-за стола, подошел к Сергею, осторожно обнял за плечи:

– Ну, слов нет! Если бы не ты, Сережа…

– Не только я, – слабо усмехнулся Полундра. – Люда Белосельцева тоже постаралась. Петр Николаевич, откуда она на самом деле? Из какой конторы? Вы знаете?

– Ну ты даешь, герой! – весело рассмеялся адмирал. – Такие вопросы задавать… Нет, не знаю. Но догадываюсь.

– Я тоже догадываюсь, – кивнул Полундра. – Хотелось бы мне еще когда-нибудь поработать с ней на пару.

– Как знать, – задумчиво откликнулся адмирал Сорокин. – Может быть, и поработаешь. Как говорится, не столько мир тесен, сколько прослойка тонка. Наша прослойка, ты меня понял?

– Вполне. Скажите, Петр Николаевич, это вы отследили вспышки от двух моих взрывов и связали их со всей этой историей?

– А ты догадлив, Сережа. Я. Потому что ждал чего-то подобного.

– Получается, что вы с самого начала знали…

– Нет, – протестующе поднял руку Сорокин. – Но подозревал, и не только я. Видишь ли, имелись, скажем так, агентурные сведения, что южные корейцы затеяли какую-то нечистую игру вокруг межконтинентальной гонки. С целью как-то подставить и опорочить наш НОК. И когда стряслось несчастье с «Кассиопеей», когда пропали наши яхтсмены… мы тут, в Москве, призадумались: может, вот оно, то самое? Вот поэтому послали не кого-нибудь, а тебя. И Людмилу. Есть еще вопросы? Нет? Тогда я сам вкратце расскажу тебе, к чему привело твое геройство.