Александр Шувалов - Шут специального назначения

– Каких таких некоторых?

– Послушай, – уже на полном серьезе озверел Вениамин, – может, хватит уже изображать мелкую суету и склероз с маразмом? Что с тобой случилось? Вроде толковый был опер.

О господи! А сам не понимает? А ведь толковый когда-то опер был. Оттого-то, Саня, что мелко дергался и пошло суетился под клиентом, как одессит посреди гешефта, потому что… Потому что ни хрена не врубался, с какой это стати обожаемое Отечество вдруг начинает проявлять гуманизм персонально к нему, Сане Котову, и о чем таком с ним, с Котовым Саней, вдруг решает договариваться.

– Ладно, – вымолвил, видимо, проникшийся томлением нежной души подследственного гражданин начальник, – вот прямо сейчас просто помолчи и послушай.

Саня приставил ладони к ушам, как правоверный во время намаза, отчего те сделались здорово похожими на ослиные. Распахнул невинно глазки и приоткрыл рот, выражая этим самым максимум внимания.

– Документ, что ты мнешь, как газетку в сортире, в своих шаловливых ладошках, является протоколом опроса, не допроса, заметь, проведенного начальником следственного отдела, – тут он слегка поклонился, – некой государственной структуры. Название даже тебе, старый пройдоха, ничего не говорит.

Не угадал. Что-то такое Котов краем уха слыхал. Но особо не любопытствовал – повода не было.

– Опроса… – меж тем продолжил большой начальник Веня, – сотрудника данной структуры Котова касательно событий, имевших место быть в … году в Вене. Действия сотрудника, несмотря на ряд мелких упущений, признаны правомерными. Противопоказания к дальнейшему исполнению Котовым своих служебных обязанностей отсутствуют. Дата, подписи, печать. Фрукты, мазурка, шампанское.

– А нельзя ли… – прокаркал хрипло вдруг заделавшийся непонятно какой структуры сотрудником Саня.

– Да запросто, – откинулся на спинку стула и вытянул ноги Вениамин. – Наша контора существует второй год. Шибко мы о себе в дудки не дудим, но работаем вполне конкретно. Полномочия имеем достаточно серьезные, сам увидишь.

– А я, выходит…

– А ты, выходит, нам подходишь. Именно поэтому меня сюда и прислали. Подписывай бумаги и греби на все четыре стороны. Потому что свободен, – сделал паузу, – до девяти утра понедельника.

– И…

– Дело будет закрыто. Никаких обвинений ни тебе, ни другим, что поучаствовали, – усмехнулся Веня. – Даже вопросов не будет, например, куда, скажите на милость, подевался майор Бабаев. Помнишь такого?

– А кто это?

– Был такой славный парень, душа любой компании, всеобщий верный и надежный друг. А как пел, как гитару терзал! От его «Пусть я погиб под Ахероном» до сих пор сердце на комок и мурашки по телу. Кстати, где тело-то, не в курсе?

Кстати, действительно, не в курсе. Им совсем другие люди занимались.

– Ну и хрен с ним, с Иудушкой шестого легиона. По трудам и награда, – смял Веня пустую пачку в комок и метким броском переправил через весь кабинет в урну. – В общем, будет тебе и твоим подельникам счастье при условии, – он сделал крошечную паузу. Почти по Станиславскому… – если ты вольешься в наши стройные ряды… Руководство в тебе, Саня, заинтересовано. Работаешь ты, говорят, шибко эффективно. Хотя и слишком нагло порой. Но это лечится.

– Я даже не спрашиваю, что будет в случае гордого отказа, – смекнул догадливый Котов.

– И не надо.

– Да, а с Шалыгиным-то что? – спохватился Саня.

– С ним все в порядке. Неделя, как убыл для дальнейшего прохождения службы. На равнозначную, заметь, должность.

– В Париж или Магадан?

– В поселок Оёк Иркутской области.

– Хорошее место, – одобрил Саня. – А что там?

– Отдельная радиотехническая бригада.

– А не жестковато будет?

– В самый раз. Товарищ до сих пор плотно сидит на стакане и много треплет языком. И никак не останавливается, хотя давно пора.

– Не ожидал, признаться.

– Так бывает, – пожал Вениамин плечами. – Все в его руках. Если закончит пить и помирится с головой, выкарабкается. И не из таких дыр люди возвращались. Ну, а будет дальше квасить, – подмигнул, – значит, судьба такая, верхом на «белку», шпоры в бок и галопом в дурку. У них в бригаде это модно.

– Повторяю, жестковато, – заметил Саня.

– А жизнь вообще штука жесткая, – отрезал сослуживец Вениамин. – Ладно, засиделись мы. Читай еще раз, если надо, подписывай, и пошли отсюда.

– Интересно, – Котов уткнулся глазами в правый верхний угол титульного листа, – тут написано: «Утверждаю» и… А шеф-то ваш…