Александр Шувалов - Шут специального назначения

– Грустно, – признал я.

– Не то слово, – кивнул Котов. – Самое обидное, что виновным в том разводе признали мужа-рогоносца. Потому и направили для дальнейшего, так сказать, продолжения аж за озеро Байкал. Местные его почему-то морем зовут.

– Погано. – И мы выпили, не чокаясь.

– Офицер второго ранга Вася прибыл к новому месту службы и принялся…

– Пить, – догадался я. – И шляться по бабам.

– Служить принялся, – покачал головой Саня. – Не хуже всех прочих, но и не лучше. Вообще, тусклый какой-то мужичонка оказался, никому особо не интересный. Но…

– Что?

– Но знали бы мы, – голосом трагика из провинции пророкотал тот, – какие шекспировские страсти-мордасти, какие жуткие планы… В общем, затаил Вася в душе на свою бывшую изрядное хамство, и решил он ее жестоко покарать.

– Ух ты!

– Именно, – кивнул он. – Выменял у инструктора по минно-подрывному делу на водку тротиловую шашку. Большую, говорили. А это целых четыреста грамм, Карл! Не хухры-мухры. Раздобыл где-то фен «Ветерок» и воссоединил эти два предмета. Умело, надо признать, потому что был тот Вася инженером по первому образованию.

– Жуть! – даже интересно стало. – И что потом?

– А потом он поехал в командировку в Омск или Томск, точно не помню. Ночью слинял по-тихому из гостиницы, добрался поездом до Томска или Омска, где жила тетка изменщицы, и от ее имени послал в Москву фен. Чтобы кудри лучше сушились.

– Иди ты!

– Мамой клянусь, – ухмыльнулся Котов. – Ну-с, получила экс-супруга посылку, достала из ящика коробку с феном и положила на шкаф рядом с точно такой же. Как выяснилось, накануне и она прикупила такой же, именно той самой марки. И тут соседка на огонек заглянула. И выклянчила один «Ветерок» себе любимой.

– Становится даже интересно, – заметил я.

– Этим же вечером соседка приняла душ или ванну, неважно. И решила волосенки посушить. Нажала кнопку и… Ты представляешь себе последствия подрыва большой тротиловой шашки в замкнутом пространстве?

– Смутно, – признался я. – Но подозреваю, что мало не было.

– Именно, – согласился Саня. – Сынок соседки, который в тот самый момент принимал водные процедуры, вместе с ванной, говорят, проехал сквозь стену к соседям по лестничной клетке. Несколько квартир с этого этажа соединились в одну. Шуму было! Но не это главное.

– А что?

– Да то, блин, что взрыв почти в центре столицы и сейчас изрядное ЧП. А можешь себе представить, как на это отреагировали сверху в начале восьмидесятых?

– С трудом.

– Серьезно, уж поверь, отреагировали. По тому делу, говорят, серьезные спецы работали. Злодея Васю достаточно оперативно вычислили и взяли в разработку. Когда же выяснилось, что он не террорист, а просто мстительный рогоносец, побрали за филейные части и отвезли под конвоем в столицу на суд и расправу. К тому времени он, кстати, успел уже простить бывшую супругу, вторично жениться и получить двухкомнатную квартиру по месту службы.

– Расстреляли?

– Нет, по слухам, – глянул он сурово. – И в чем здесь, по-твоему, мораль? – Сам же и ответил: – В бессмысленности мести. Надо просто отряхнуться от прошлого и жить дальше. Уразумел?

– А то, – кивнул я. – Уговорил, речистый. Ответки тому самому мужику из Каретного не будет.

– А придется, – тихонько проговорил Котов, – кое-что натворить обязательно придется и не только по тому адресу.

– Ни черта не понимаю.

– Терпение, мой друг, – успокоил тот. – Прямо сейчас все и объясню. А ты слушай и на усы наматывай.

И физиономия лица заделалась до полной государственности серьезной, как будто не в рюмочной он сейчас с каким-то ворюгой водку трескает и пустые разговоры разговаривает, а на сцене Кремлевского дворца исполняет гимн. Или «Мурку».

План большого ограбления был хорош, местами даже остроумен. А закончилось все ничем, лишний раз подтверждая мудрость народной поговорки про бумаги и овраги. Замах, как часто бывает, вышел вполне рублевый, с ударом же получилось как-то неудачно.

Все или почти все, так или иначе задействованные в этой грандиозной по замыслу и абсолютно идиотской по исполнению афере, на собственной шкуре прочувствовали последствия. Неотвратимые и порой даже справедливые. Каждый по-своему.

Находившийся в паре шагов от статуса государственного деятеля, занимавший ответственный пост, государственный же служащий Владислав Леопольдович так этих шагов и не сделал. Потому что влип в исключительно пакостную историю, прямой и мерзкой уголовщиной отдающую. Напрямую связанную с все теми же фарфоровыми балеринками.