Александр Шувалов - Смерть в двух экземплярах

– До сих пор люблю…

– Тем более.

– Имеем мы, дорогой товарищ, то, что в местной резидентуре явно протечка, боюсь, в столице тоже капает.

– Отлично! – воскликнул Толя. – Просто замечательно! А хоть кто-нибудь тебе помогает?

– Один паренек из здешних, по заданию Центра.

– Толковый?

– Вполне.

– Доверяешь?

– Частично, как учили. По крайней мере, об этой квартире он не знает.

– И это правильно. – Он разлил остатки по стаканам. – За удачу!

– Присоединяюсь.

– Кстати, ты уже знаешь, где эта хреновина?

– Скоро буду знать.

– Последний вопрос.

– Ну?

– Что за группа поддержки в зеленом «Фиате»?

– Понятия не имею.

– Ну, вспомни еще что-нибудь. Ты не представляешь, как это важно.

– Рад бы помочь, но мне действительно нечего добавить.

– Да пойми же ты, – с последней надеждой в голосе проговорил я, – любая мелочь…

– У меня абсолютная память… – Славик с любопытством посмотрел на меня: – Все так плохо?

– Ты даже не представляешь, как… – тяжко вздохнул я.

– Если у вас все, – поднялся Славик, – я пойду. Извините, очень много работы.

– Спасибо, Слава, ты мне очень помог. – Я тоже поднялся и подошел к нему. – И последнее…

– Что? – сочувственно спросил он.

– Ладно, проехали, забудь… – пробормотал я и тут же двинул ему кулаком под дых. Добавил ладонью по почкам, уронил на пол и принялся бить ногами. Не так, чтобы покалечить, а чтобы сделать очень больно. А иначе с этими умниками просто нельзя.

– Что вы делаете? – Славик поднял перекошенное от боли лицо и удивленно посмотрел на меня: – За что?

– Он еще спрашивает, – прорычал я и, схватив за галстук, поднял этого красавца на ноги. – А сам не догадываешься, придурок? – И врезал ему по носу, кровь потекла на рубашку.

– Ой! – заорал Славик. – Больно! Прекратите!

– Ну что, поговорим?

– Да-а, – замычал он в ответ.

– Замечательно. – Я взял стул и уселся на него верхом. – Сейчас я буду задавать вопросы, а ты станешь на них отвечать. Если начнешь врать или вилять, очень скоро сделаешься инвалидом.

– А… – попытался спросить он, но я тут же перебил его:

– А последствий не опасаюсь. Ты не представляешь, сучонок, какие у меня полномочия. Так вот, погань, если вздумаешь вола вертеть, я тебя по-настоящему выпотрошу, а потом просто закатаю в асфальт. Неглубоко. Видел «лежачих полицейских»? Отвечай!

– Д-да, – пробормотал он и сглотнул льющуюся из носа кровь.

– А ты у нас станешь «лежачим предателем» на пригородном шоссе, и по тебе будут ездить машины. Все понял?

Он молча кивнул.

– Тогда начнем. Ты обрабатывал запись последней беседы с Ником?

– Я.

– Попросили?

– Вы понимаете… – Каждый предатель хочет, чтобы в его положение вошли. А потом поняли и простили.

– Об этом потом. Ты, помнится, хвастался абсолютной памятью. Вот сейчас и проверим. Ну-ка, перескажи все, что сказал напоследок Ник, и не близко к тексту, а дословно. Начинай!

– Да, конечно, сейчас, – закатил глаза Славик, вспоминая. – Он сказал…

– Точно?

– Точно.

– Повтори еще раз…

Он повторил, вроде все сходилось.

– Смотри у меня, если что-то упустил или соврал…

– Я сказал правду.

– Проверю. А теперь расскажи, красавец, кто это тебя так ловко подвербовал?

– Никто… меня не вербовал.

– Тогда что?

– Со мной беседовали, сказали, что операцию проводит Москва и я единственный, на кого можно положиться.

– И ты поверил?

– Конечно. Сами понимаете, резидент у нас – полный лузер, остальные – вообще никакие, – скривился он в презрительной гримасе.

– Кто беседовал?

Он сказал, кто, как и когда.

– Что обещали?

– Перевод в центральный аппарат в Москву или должность резидента, по выбору.

– Капитаны не бывают резидентами даже в таких душных странах, как эта.

– Гарантировали майора досрочно.

– И ты поверил?

– Поверил. – Бедный мальчик, ему так хотелось побыстрее пробиться во взрослую лигу.

– Что ты должен был сделать за это?

– Ставить «жучки» на машины, которыми пользовался Ник, и сообщать содержание всех переговоров с ним.

– Куда сообщать?

– Мне оставили телефонный номер.

– Какой номер? Рассказывай подробно, Слава, не заставляй меня сердиться.

– Номер местного мобильного телефона. После каждого контакта с Ником я выходил по нему на связь и докладывал, что и как.

– Докладывал он, горнист, блин, «сигнальщик». На каком языке говорили?