Валерий Самойлов - Однажды в Африке

На построении экипажа по сигналу "Большой сбор" были все. Исключение разве что составил какой-то новоиспеченный лейтенантик-штурманец, выпускник училища. Он числился сверх штата, поэтому, кроме кадровиков, его особо и не искали. Лейтенант "не делал погоды", хотя, конечно, найти его следовало. В суматохе последних перед выходом в море дней о нем как-то подзабыли. Для всех остальных штатных членов экипажа действовало неписаное правило, в соответствии с которым моряк должен прибывать по этому сигналу живой или "никакой".

Сигнал "Большой сбор" объявляет звонок корабельной сигнализации и возвещает о событиях наиболее важных и святых. Первым таковым является подъем военно-морского флага и гюйса. Флаг почитаем на флоте. Всякий военный, поднимающийся по трапу на борт корабля, прикладывает руку к головному убору и отдает флагу честь. Как известно из истории флота, российский флаг еще ни разу и ни при каких обстоятельствах ни перед кем не спускался по доброй воле. Корабли погружались в морскую бездну с гордо реющим флагом. Неприбытие на построение для подъема флага – ЧП местного масштаба, и виновному нет снисхождения.

Сигнал "Большой сбор" звучит также для проведения смотра корабля, встречи должностных лиц, при приближении корабля к месту отдания воинских почестей. И, наконец, этот сигнал играется в экстренных случаях, означая, что будет сказано что-то, доселе всем неизвестное. В данном случае он был необходим комбригу, чтобы поставить все точки над "i" в завершении проводов.

Когда корабль уходит в дальнее океанское плавание, дата его выхода содержится в глубочайшей тайне, на это акцентируется особое внимание. Нарушить эту тайну способна разве что очередь в близлежащем от гавани магазине, где можно узнать не только дату выхода, но и точное время прибытия из похода любого корабля со всеми сопутствующими подробностями из жизни военных моряков. Как говаривал в подобных ситуациях начальник особого отдела бригады: "Секрет – это то, что приходится всем рассказывать поодиночке!"

Глава 2. В морях твои дороги

– Вставай! Труба зовет в поход! Проспишь адмирала, Петя! Подъем! – Катя Белова прилагала титанические усилия, пытаясь разбудить лейтенанта флота российского. Это был не первый и, видимо, не последний ее посетитель. Общаясь с будущими флотоводцами, она вполне овладела соответствующей терминологией.

"Команде вставать! Койки убрать!" – такими словами пробуждается жизнь на Военно-Морском Флоте. Они настолько впитываются рецепторами слуховой зоны, что мозг моментально выдает команды на побудку. Аналогично на флоте срабатывает еще один сигнал – аварийной тревоги, по которому пробуждаются все как один.

Лейтенант "на автомате", по-курсантски ногами отбросил вперед одеяло, оголив свои "лыжи" сорок пятого размера. Всю ночь его не покидало предчувствие надвигающегося скандала. С чем это будет связано – он еще не знал. Сознание медленно возвращалось в его задурманенную с вечера голову.

– А, Кэт, это ты? Сколько там натикало?

– Я бужу тебя всяческими способами, хотела уже за водой идти. Кто вчера говорил, что в одиннадцать надо быть на корабле? Вставай, сейчас половина двенадцатого, дорогой!

– Чертова кукла! Корабль в двенадцать отчаливает, я пропал. Где моя форма? Кортик? Тащи все сюда. Живее!..

Он еще не знал, что экипаж не уложится в отведенное для выхода из базы время, и поэтому торопился, проклинал все на свете, включая вчерашний злополучный вечер. Ведь предлагали однокашники сначала пойти по своим кораблям, представиться командованию, узнать обстановку, а уж после рвануть в ресторан! Одно его морально успокаивало – никого из них в ресторане не оказалось. Значит, уже сидят голубчики, как говорится: "Дробь-сход!" Поэтому пусть ругают. По крайней мере, будет что вспомнить. Ну, хотя бы эту Кэт и все такое.

Катя работала официанткой в ресторане и периодически разнообразила свой досуг очередным, приглянувшимся ей военным моряком. Она была свободна в выборе и предпочитала контингент офицерского корпуса до капитан-лейтенанта включительно. Чем она руководствовалась в своем выборе – оставалось ее маленькой женской тайной. Иногда, она сама себе говорила:

– Ты ждешь принца на белой "Волге"?

И сама себе отвечала:

– Нет же… Главное, чтобы человек был хороший. А какого цвета будет "Волга" и неважно!

Петя Борисов (отчество Алексеевич его старило) месяц назад сменил свои пять нашивок курсанта кадетского училища на лейтенантские погоны. Был он высок ростом, несколько худощав, но широк в плечах, хорош лицом, одним словом – неотразим. Каким, впрочем, и должен быть офицер Военно-Морского Флота. Немудрено, что Катя остановила свой выбор именно на нем. Сначала она пристроила лейтенанта к столику на шестерых – свободных мест в ресторане не бывало. Затем сервировала, бросая на Петю многообещающие взгляды. После очередной рюмки водки Петр предпринял попытку за ней поухаживать, но Катя дала понять, что все будет после, работа есть работа. Когда народ стал расходиться, Петр в ресторане был уже своим человеком. Потом появился "шведский стол" для официантов и ансамбля песни и пляски имени какого-то "Боя", как позже выяснилось – "Прибоя". Так же назывался и ресторан. Далее перед взором Петра промелькнули огни ночного города, и он никак не мог сообразить, что это за огни и почему их так много – путал их с морскими, навигационными. Сказать, что Петр окончательно и бесповоротно "окосел", было бы неверно. Еще в "системе"* один из офицеров-нравоучителей преподал ему жизненный урок: будучи в увеселительном заведении, надо сразу же присмотреть себе бабцу из самых-самых страшенных. И вот, когда эта страшенная покажется красавицей, надо сказать себе "Стоп – машины! Полный назад!" и уносить ноги. Петр поначалу так и поступил, но в завершающей стадии потерял из виду свой намеченный ориентир.