Владимир Стрельников - Проект «Валькирия»

– Товарищ гвардии подполковник, у меня для вас две новости! – тут же ухмыльнулся Кабо.

– Давайте плохую! (Хотя, что может быть хуже того, что ты умер?)

– Аппендицит у вас на месте.

– Как это?! Мне же под Новый год его вырезали в госпитале?

– Это другое тело. Здесь всё работает. В том числе и аппендикс. Для чего-то же он нужен? – бело-голубой уткнулся в чёрную прямоугольную коробочку, вроде портсигара, легонько постучал по крышке пальцами и удовлетворённо добавил:

– А, вот! Важная часть иммунной системы, скопление лимфоидной ткани, хранилище полезных бактерий.

– Понятно… А – хорошая?

– Хорошая новость в том, что теперь вы идеально здоровы!

– Товарищ военврач! – решился Сафонов. – А что у вас за звание?

«Кабо» вновь принял строевую стойку и коротко кивнул:

– Космонавт. Зубров Николай Николаевич. Рад знакомству!

Как-то уж очень по-старорежимному это у него получилось. Из «бывших»? Вроде слишком молод. Саргенто самостоятельно щёлкнул каблуками:

– Старший космонавт Феоктистов. Владимир Игоревич.

Вот здесь уже не осталось никаких сомнений – такую выучку приобретают только долгими годами. А «двухгалочный», ничтоже сумняшеся, указал рукой на вновь появившуюся из-за железных шкафов миловидную «капитаншу»:

– А это – атташе О`Гирли. Зоринка Аркадьевна. Прошу любить и жаловать! С воинским званиями Рабоче-Крестьянской Красной Армии её чин соотносится как «капитан». Но здесь «атташе» относится уже к старшим офицерам.

Слух резанул белогвардейский термин обозначения командного состава.

– А где это «здесь», господа хорошие?

Все трое с любопытством уставились на Бориса. Зубров ехидно прищурился:

– Смотри, у него уже и рука кобуру лапнула!

– Ты бы на его месте вообще уже полчаса дрался! – очень спокойно отозвался Феоктистов. – Зоринка Аркадьевна, можно нам панорамку?

Женщина молча что-то включила и стены стали прозрачными! Рука Сафонова непроизвольно сползла с клапана. Высота была небольшой – этаж второй или третий. Почти сразу за кабинетом колыхались на лёгком ветру кроны вполне привычных деревьев с летней пышной листвой. Но вот за ними! Прежде всего, в глаза бросались циклопические здания закруглённых, изогнутых и изящно-ломаных очертаний, что поднимались за недалёкой речкой. Архитектура была сплошь незнакома, но не вызывала отторжения. К тому же, почти сплошь высотки состояли из непрозрачных сверкающих стёкол! По ближнему краю их опоясывала какая-то эстакада, вроде капитального фуникулёра. А над городом сновали летательные аппараты. Без винтов и привычных крыльев, порой неторопливые. Больше всего они напоминали сплюснутые и обтекаемые корпуса легковых «эмок» без колёс. Вот только ещё и пестрели яркой расцветкой. Слева возвышались три здоровенных белых ветряка, походившие на гигантские носовые части «Харрикейнов», которые держали ровные конические столбы.

– Это Новосибирск-сити! – с лёгкой гордостью указала на город Зоринка Аркадьевна. – «Наукоград». Добро пожаловать в Метрополию! По нашей классификации эта планета называется Земля-1. Сейчас идёт тысяча девятьсот девяностый год. Восьмое августа. Наш календарь идентичен принятому у вас, в Советском Союзе.

– А наш с вами мир, Борис Феоктистович, называется Земля-7. И там сейчас всё далеко не так радужно, – грустно добавил старший космонавт.

– Но мы же победили!

– Да. И лет на пятьдесят обеспечили развитие в этом направлении! – он указал на высотки Новосибирск-сити. – Правда, не так быстро. Да и других проблем хватает.

– Товарищи офицеры! – перебила их заметно повеселевшая атташе: – Предлагаю покормить нашего гостя. Да и самим подкрепиться. Как это у вас говорится? Нужно «обмыть» Звёздочку?

Зубров с жаром поддержал:

– Тогда уж и само воскрешение! Тут фронтовые сто грамм точно не повредят.

– Да, Борис Феоктистович! – присоединился и Феоктистов. – Там девочки из столовой жареного поросёнка приготовили! Как на вашем Северном флоте принято.

– Ничего такого у нас не принято!

– Наверное, чуть позже прижилось. С 1942-го года успешно возвращающиеся из боевого похода подлодки так встречают. До сих пор.

– Так я же не подводник!

– Ну, как сказать. Вернулись-то успешно. Живой, с победой. Флотский опять же! – старший космонавт провёл большим пальцем по шву своего кителя, и его ворот распахнулся. Под ним показалась самая настоящая тельняшка! Феоктистов извлёк откуда-то голубую аккуратную пилотку с кокардой в виде восьмилучёвой красной звезды и чёрным якорьком в центре, привычно покрыл ею голову, лихо заломив на правый бок, после чего чётко козырнул: