Александр Аввакумов - Выстрел в спину

«Не понимаю, к чему весь этот спектакль? – размышлял Никитин, тупо глядя на кузов передней машины. – Почему нельзя было отправить нашу колонну раньше? Немцы бы все равно узнали о ней».

Машину резко тряхнуло. Он попытался машинально упереться ладонью в лобовое стекло и чуть не вылетел из машины, забыв, что у автомобиля было выбито стекло. Никитин посмотрел на дорогу. Посреди дороги стола легковая машина, преградив путь его колонне. Около машины стоял генерал-майор и офицер в звании подполковника, чуть в стороне – охрана, выставив перед собой винтовки. Заметив колонну автомобилей в сопровождении броневика и танка, офицер побежал в их сторону.

– Стой! Стой! – закричал он, размахивая пистолетом. – Кто старший!

– Я, – коротко произнес Никитин, покидая кабину грузовика. – В чем дело, товарищ подполковник?

– Кто такие, откуда, номер части? – снова закричал он, тыча стволом пистолета в грудь Никитина. – Драпаете, суки! А кто будет защищать Родину? Что молчишь?

Он перевел свой взгляд с одной машины на другую.

– Что у вас в машинах? Нахапали добра и в тыл! – снова закричал он. – Расстреляю!

– Не кричите, товарищ подполковник, не на базаре! – дерзко ответил Никитин, отводя его руку с пистолетом в сторону. – Вы сами кто такой и что здесь делаете?

Подполковник от подобной дерзости младшего офицера буквально поперхнулся. Он вытаращил свои большие глаза и удивленно посмотрел на Никитина.

– Ты что, лейтенант, не видишь, с кем разговариваешь? Я научу тебя уставу, если ты его успел забыть. У меня приказ генерала Костина сформировать отряд и не дать немцам на наших плечах захватить переправу.

– Извините, товарищ подполковник, но у меня тоже приказ Генерального комиссара Советского Союза товарища Берия доставить груз в Смоленск.

– Что за груз? – снова закричал подполковник и снова уперся стволом пистолета в грудь Никитина.

– Да, уберите же оружие, товарищ подполковник! Что вы им тычете мне в грудь! Груз государственной важности.

Но, подполковник, словно не слышал ответа

– Я не понял тебя, лейтенант, – сорвался он на крик и в очередной раз уперся своим «ТТ» в грудь Никитина.

– Перестаньте мне тыкать своим пистолетом в грудь, товарищ подполковник. Вы что не понимаете, что я вам говорю.

Подполковник сделал шаг назад и махнул рукой. Около него моментально оказалось несколько красноармейцев.

– Мне глубоко плевать на ваш груз, лейтенант! Освобождайте машины! Я их забираю по закону военного времени, – выкрикнул он. – Немцы в десяти километрах отсюда и мне плевать на твой груз, какой важности он бы не был! Ты понял меня, лейтенант!

– Я не выполню ваш приказ и никаких автомашин передавать вам не стану. Освободите дорогу, пока я вас не арестовал! – громко произнес Никитин. – Вы поняли меня, товарищ подполковник?

– Что? Что ты сказал! Да я тебя сейчас прямо на месте расстреляю!

Рука подполковника снова потянулась к кобуре, однако Никитин вовремя пресек его движение. Около подполковника моментально выросли два бойца из взвода охраны груза, а ствол пулемета броневика грозно смотрел в сторону подполковника. Лейтенант, не раздумывая, направился к машине генерала. Представившись ему, он протянул генералу бумагу. Подписи и печати с государственной символикой произвели на него определенное впечатление. Он вернул документы и рукой подозвал к себе подполковника. Генерал что-то сказал ему и офицер, зло, сверкнув глазами, дал команду пропустить колонну.

***

– Сворачивай влево! – приказал Никитин водителю. – Ты что, меня не понял, Клим?

– Но, Смоленск там, товарищ лейтенант, – уже в который раз произнес шофер и рукой указал на дорогу, по которой брели беженцы. – Вы же видите указатель!

– Прекрати пререкаться! – сухо ответил офицер. – Я хорошо знаю, где находится Смоленск. Сказал, поворачивай!

Машины, натружено урча моторами, свернули с дороги и, переваливаясь с одного борта на другой, медленно двинулись по проселочной дороге обратно в сторону Минска.

– «Старые Выселки» – 60 км, – прочитал лейтенант указатель на дороге.

По обе стороны дороги тянулся бесконечный березовый лес. Пыливший впереди колонны броневик был практически невидим из-за шлейфа серой пыли, который тянулся за ним. Никитин по пояс высунулся из полуторки и стал пристально вглядываться в небо.

«Где же немцы? – спрашивал он себя. – Не может быть, чтобы они не засекли нас. Вроде бы сделано как надо, яркая и заметная надпись на бортах машин».