Александр Аввакумов - Конец Пиона

– Ты пургу не гони, Ворон. Кто тебя приставил наблюдать за моим домом? Впрочем, можешь не отвечать, я и так все это хорошо знаю.

Они отошли от магазина и остановились около высокого деревянного забора.

– Чего молчишь, Ворон?

– Татарин, ты, как всегда, прав. Поставили меня присмотреть за тобой.

– Кто поставил, говори! Только не темни, Ворон, я шутить не люблю.

Тарасов схватил его за грудки и прижал к забору.

– Отпусти, Татарин. Ты же сам знаешь, кто. Пион и немец. Чекисты подстрелили радиста, и теперь ты у них на вес золота. Ты же знаешь, что пока жив радист, жива и группа. Эта любимая поговорка Пиона.

– Я бы на твоем месте не путался у меня под ногами. Вали отсюда. Если увижу, зашибу.

Ворон сплюнул на землю и сунул руки в карманы пальто.

– Пока, Татарин, – с усмешкой произнес он и, насвистывая, направился по улице.

***

Зоя пришла в себя, открыла глаза и внимательно осмотрела комнату. С кухни доносились голоса двух человек – мужчины и женщины.

«Кто это? – с испугом подумала она. – О чем они говорят и что делают в моей квартире?»

В комнату вошел Мустафа и, увидев, что она пришла в себя, улыбнулся.

– Иди, посмотри, она пришла в себя, – произнес он, по всей вероятности, обращаясь к неизвестной ей женщине.

Из кухни вышла женщина средних лет с шприцем в руке.

– Вот и хорошо, значит, кризис миновал. Организм молодой, сильный. Если честно, дорогуша, то я не думала, что ты выкарабкаешься из этого состояния. Видно, родилась в рубашке.

Она нагнулась и сделала Зое укол в ягодицу.

– Ей бы куриного бульона, – произнесла женщина, – она бы быстро встала на ноги. Только где сейчас найдешь курицу?

– Найду, – уверенно произнес Мустафа. – Прямо сейчас займусь этой проблемой.

Женщина сложила белый халат в сумку, убрала в нее шприц и направилась в прихожую.

– Я сейчас, – произнес Мустафа, обращаясь к Зое. – Только провожу и обратно.

Через минуту он вернулся и сел около кровати. Она непонимающе посмотрела на него.

– Что случилось со мной? – спросила она его. – Я ничего не помню.

Мустафа рассказал ей о ранении, о том, как привез ее сюда.

– И сколько я здесь? – спросила она.

– Больше двух недель.

– Я что, все это время была в беспамятстве?

– Почему же, ты иногда приходила в себя ненадолго, а потом снова теряла сознание. Ты знаешь, у тебя началось нагноение, и эта женщина смогла вытащить тебя с того света.

Он замолчал и, достав из кармана брюк папиросу, закурил.

– Кто эта женщина и как она оказалась здесь?

– Это старая моя знакомая. Если б не она, ты бы, не выжила. Я сегодня встречался с Пионом, он интересовался твоим здоровьем. Зоя, скажи, у тебя что-то с ним было?

– Зачем это тебе, Мустафа? Я – взрослая женщина и сама решаю, с кем мне ложиться в постель.

– Может, ты и права, но я бы не хотел, чтобы ты так жила.

– Ты что? Неужели в женихи ко мне набиваешься? Я, конечно, очень благодарна тебе за то, что помог выкарабкаться с этим ранением, но позволь мне жить так, как я хочу. А в отношении Пиона могу сказать, что его скорее интересует не мое состояние, а моя работоспособность.

Мустафа, стараясь не показать своей обиды, смял о дно банки папиросу. Он встал со стула и направился из комнаты.

– Ты куда? – поинтересовалась она у него. – Надолго?

– Схожу, принесу воды, – ответил он и, взяв с кухни два пустых ведра, вышел из дома.

***

Тарасов спешил на место встречи с капитаном Дроновым. Переданная ему записка Хейга жгла грудь. В ней немец сообщал полковнику Шенгарту о том, что завтра в шесть часов утра должна произойти диверсия на пороховом заводе. Эта информация была очень важной, и в этот момент Александр меньше всего думал о своей безопасности. Он дважды останавливался на улице, менял направление движения и всячески проверялся, стараясь убедиться в том, что за ним никто не следит, однако он продолжал чувствовать на спине чей-то настойчивый взгляд. До места встречи оставалось пройти еще два квартала.

Он свернул в переулок и спрятался за домом. Ждать пришлось недолго. Из-за угла показалась фигура мужчина. Почувствовав опасность, мужчина остановился. Он явно следил за ним и сейчас растерялся, потеряв его из виду.

«А вдруг он не один?» – промелькнуло в голове Александра.

По правилам разведки, при обнаружении наружного наблюдения разведчик не должен идти на встречу с резидентом, но Тарасов решил пренебречь этим правилом. Он перескочил через забор и через дворы вышел на соседнюю улицу. Она была пустой, только где-то вдали мелькали силуэты прохожих.