Станислав Иродов - Мангуп

Александр спустился по ступенькам вниз и вошёл в пещерный монастырь. Он был битком набит монахами и священнослужителями, которые молились, стоя на коленях. Князь подошёл к митрополиту и тронул его за плечо.

– Я хочу обратиться к монахам, если ты позволишь,– сказал князь.

Арсений поднялся с колен и призвал монахов послушать князя. Александр встал у алтаря и сказал.

– Вы молились вчера, позавчера, вы молились уже шесть месяцев. С вами вместе молился я, молился весь народ нашей страны. Но враг не сгинул, не ушёл, и теперь уже стоит в нашем городе, в нашем доме, а завтра рано утром он окончательно уничтожит нас, феодоритов. Может, Бог ждёт от нас чего-то более существенного, чем просьбы-молитвы? Может, стоит монахам вспомнить слова Иисуса: «Не мир пришёл я принесть на Землю, но меч!»? А для чего принёс нам меч Господь? Чтобы мы сами могли защитить свой дом от врагов наших. Сейчас, когда все мужчины с оружием в руках стоят насмерть, защищая свой город, негоже монахам, сильным и здоровым мужам уповать лишь на молитвы. Бог помнит ваши молитвы, и поможет нам, если сочтёт, что так надо, а теперь помогите себе сами. Я всё сказал. Когда вы решитесь, выходите из монастыря и получите оружие у Мораки Георгия.

– Нас страшат слова Божьи: «Не убий»! – сказал кто-то из монахов.

– Я не собираюсь затевать с вами религиозных дискуссий. Пусть вам ответит митрополит. Он знает Священное писание лучше меня. Но защищать веру, православие надобно не молитвами, а мечом. О том и сказал Иисус, как я понимаю.

Александр наклонился к митрополиту и прошептал ему на ухо:

– Уничтожь путь к Граалю, дабы не попала святыня в руки неверных!

Вечером по приказу князя были собраны все верёвки, измерена высота отвесной скалы и верёвки связаны прочными узлами так, чтобы доставать до пологого склона. Когда тьма сгустилась, было объявлено, что желающие могут попытаться спастись. В темноте сотни феодоритов бросились к верёвкам и заскользили вниз. Скоро из пропасти донеслись звуки боя. Всего спустилось свыше двухсот человек, мужчин и женщин. До самого утра снизу раздавались крики и стоны, а утром, заглянув за край пропасти, феодориты увидели лес вкопанных кольев с обнажёнными, залитыми кровью телами тех, кто пытался спастись бегством. Удалось ли кому-либо прорваться через турецкий заслон? Напрасно Александр с верхней площадки Цитадели всматривался в лесные дали. Среди голых деревьев, казавшихся издали тонкими прутиками, между которыми белел снег, не было видно ни малейшего движения.

– Князь, посмотри на турок,– сказал Феотокис Антон.

Александр взобрался на стену, посмотрел в сторону города и с ужасом увидел сплошную линию из чёрных жерл огромных орудий, возле которых суетились пушкари. От стрел их защищали щиты из досок и фашины. Орудия были установлены так близко друг от друга, что между ними едва мог пройти один человек.

Со стен Цитадели в сторону установленных орудий летели стрелы, но большинство из них только уплотняли собой фашины.

После утренней молитвы турецкие орудия открыли огонь. Первыми же ядрами величиной с лошадиную голову были в щепки разнесены дубовые, окованные железом ворота Цитадели. По призыву Мораки сотни мальчишек бросились к ним, заваливая арочный проём камнями и землёй. Но «шахи» и «белемезы» стреляли почти непрерывно, разметая вновь наваленные заграждения. Чугунные, гранитные, мраморные ядра били в стены, и те содрогались, осыпая защитников пылью и щебнем. Феодориты попрятались за стеной, но это не спасало их от каменных осколков, которые вспарывали животы, дробили носы и отрывали руки. Раненые кричали, но среди пальбы и ударов ядер, никто не мог прийти к ним на помощь.

– Скоро стены рухнут. Что будем делать, Александр? – спросил Мораки.

– Отводи людей от стены. Пусть рыцари выстраиваются в линию – железную стену позади каменной. Ополченцы пусть стоят за линией рыцарей и метают камни и стрелы. Когда рухнет стена, наши живые тела станут преградой на пути врага.

И стена стала рушиться. Сначала рухнула её южная часть, примыкающая к пропасти. Потом обрушилась часть стены возле башни Цитадели, обнажив широкий проём. А пушки всё били и били, пока не обрушилась часть здания Цитадели вместе с верхней площадкой, где были установлены несколько малых орудий феодоритов и располагались аркебузиры. В сплошном грохоте и дыму почти ничего не было видно.

Наконец, орудийная пальба стихла. Чёрный дым медленно рассеялся, но когда северный ветер окончательно прогнал его к морю, и в проломах показались первые янычары, то за обрушенной каменной стеной на их пути уже стояла стена из закованных в железо феодоритов.