Станислав Иродов - Мангуп

С северной стороны между отрогами в город поднимались тропы. Там же располагались и главные ворота города. Но высокие стены с мощными башнями, построенные в разрывах между отвесных скал ещё столетия назад и укреплённые князем Алексеем, в сочетании с крутыми склонами, непреодолимыми для конницы, делали эти проходы в город неприступными. Главная дорога проходила непосредственно под скалой Восточного мыса, и прорваться по ней к городским воротам, обрамлённым высокими башнями, было практически невозможно.

Бунчук Гедык-Ахмед Бассы развевался на подворье христианского храма. Дома небольшого посёлка возле храма, покинутые жителями, стали пристанищем для турецких военачальников.

Обе стороны, обменявшись посольствами, договорились не препятствовать друг другу в захоронении тел погибших. Оружие павших феодоритов, по соглашению, принадлежало туркам. Теперь в турецкой армии не осталось плохо вооружённых воинов.

В городе жалобно звонили колокола, плакали женщины, а в храмах шли моления за упокой душ погибших. Тело Константина Смирнопуло было поднято наверх, и тысячи людей присутствовали на его похоронах. Вечером после похорон стратига, князь вернулся во дворец, собрал Военный Совет и выступил перед собравшимися стратигами.

– Мы проиграли решающее сражение с турками, потеряли почти всю свою артиллерию, десять тысяч лучших воинов. Причина – моё опрометчивое решение передать вам, высшим военачальникам Феодоро, все полномочия по ведению войны. Вы оказались бездарными полководцами, потому что добивались своего положения не военными победами, а знатностью, богатством и хитростью. Никто из вас никогда не командовал войсками во время сражения. Султан Мехмед проигравших сражение военачальников казнит. Но я не султан, и поэтому лишь упраздняю Военный Совет, снимаю с ваших плеч ответственность за судьбу княжества. Впредь буду использовать каждого из вас в соответствие с его талантами и способностями. Всю ответственность за оборону столицы беру на себя. Моим заместителем назначаю Теодорика Вельца. Топотиритом – комендантом Цитадели остаётся Георгий Мораки. Топотиритом, комендантом города – Сидериди Виссариона. Всё! Остальные назначения проведу позже.

С места поднялся Лесли Агапий. Упитанное брюшко нагло вылезло впереди своего хозяина, и Александр, вдруг, ощутил гадливое чувство к этому седеющему стратигу.

– Молодой человек,– сказал Агапий. Мы ходили с твоим отцом против хана Золотой Орды, когда ты только писать под себя перестал. Поэтому, не надо нам говорить, что мы заслужили свои чины лишь дворцовыми интригами.

– Я тебе не молодой человек, а твой князь, Владетель земли Феодоро. А ты – ничто, мусор под моими ногами,– вспылил Александр. – Нарываешься на неприятности, Лесли Агапий! Или просидеть в башне остаток дней – твоё настойчивое желание? Я могу легко его исполнить.

Яростный взгляд стальных глаз князя упёрся в водянистые глаза Лесли Агапия. Тот опустил голову, побледнел, и крупная дрожь свела его плечи.

Когда члены Военного Совета покинули дворец, и в зале остались лишь близкие друзья, Тео сказал Александру:

– Сегодня ты приобрёл себе смертельного врага, а может, и не одного.

– Предлагаешь устранить Агапия?

– Нет. Это путь к запугиванию, к террору и беззаконию. Как твой бывший воспитатель, не советую тебе становиться на него.

– Я и сам всё понимаю, но иногда кровь вскипает во мне, и нелегко взять себя в руки. А теперь ответь, Георгий,– обратился Александр к Мораки,– почему в армии, которая вчера погибла за нашу свободу, почти не было евреев и армян? Кто предал интересы Феодоро?

– В своей деятельности я никогда не отдавал предпочтения ни одной национальности, поэтому, понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Я сам тоже никогда не интересовался, кто какой национальности. Для меня все граждане Феодоро были одной национальности – феодориты. Но, как показали события накануне битвы, это не соответствует действительности. Проведи пересчёт жителей города, учитывая этнический состав, разберись с теми, кто занимался мобилизацией. Потом мне всё доложишь.

Ночь прошла спокойно. На следующее утро после молитвы, когда горячее солнце растопило туман в долине, а лёгкий ветерок разогнал дым от бесчисленных турецких костров, по нескольким крутым тропам северного склона к городу стали приближаться османы. Жители города собрались на четырёх неприступных скалистых мысах, воины заняли свои места на стенах. Всем было интересно, как поступят турки. На узких тропах османы были вынуждены подниматься по одному человеку в ряд. Остановившись на расстоянии, достаточном, чтобы стрелы феодоритов потеряли свою убойную силу, они принялись копать крутые склоны, выравнивая площадки. За первыми турками с кирками и мотыгами шли другие с брёвнами.