Станислав Иродов - Мангуп

Князь сидел на стуле, на самом краю скалы. Его ноги свисали над пропастью, и мандарий, стоя сзади, опасливо придерживал кресло князя от случайного падения.

Пришла София. Она принесла Александру кусок пирога с мясом фазана, но увидев, как близко сидит князь к обрыву, даже покачнулась, закрыла глаза от ужаса. Потом всё же взяла себя в руки, подошла к Александру.

– Отодвинься от пропасти, а то голова закружится, и свалишься вниз,– сказала она.

Александр взглянул на жену. Его глаза потеплели. Он встал, отодвинул кресло от края и взял протянутый кусок пирога. Но потом посмотрел вниз, где поле было красным от пролитой крови, и вернул пирог жене.

– Прости, не могу я есть, когда мои воины погибают. А ты иди во дворец. На жаре тебе может стать дурно, и это повредит нашему малышу.

– Пойду. Не могу смотреть вниз. Из-за высоты у меня кружится голова. Надо вырасти в этом городе, чтобы спокойно смотреть с его Богом сотворённых стен.

София ушла. Битва внизу в долине продолжалась. Войска практически не двигались. Летучие отряды алан уравновесили преимущество турок по флангам, и теперь бой шёл на истощение, но опытному глазу Александра постепенно стало понятно, что его армия тает. В сражении один на один, турки, с их бесценным боевым опытом, имели несомненное преимущество.

Теодорик подошёл к князю.

– Александр, турки штурмуют ров в тылу у армии.

– Ты проинструктировал тагматарха, которого послал прикрыть тылы?

– Конечно. Но сомневаюсь, что тагма продержится, если на помощь не придёт конница резерва Асхара Ахболата. Поеду на Сосновый мыс, посмотрю.

Через некоторое время Теодорик вернулся. Сошёл с коня. Его лицо было угрюмым.

– Прорвались. Сейчас турки уничтожают тагму копейщиков. Потом ударят в тыл армии.

– Сообщи Константину!

Гонец с поручением побежал вниз по каменным ступеням. Прошло ещё немного времени, и князь увидел, как тагма асов помчалась к северным отрогам Мангупа навстречу прорвавшейся турецкой коннице.

Горячее солнце клонилось к закату. Бой внизу не прекращался ни на миг, но турки стали теснить феодоритов, прижимая их к подножию горы. Они организовали постоянную смену передней линии войск, а измученные феодориты едва держали мечи в руках. Обессиленные, они часто падали под весом собственных доспехов и не могли подняться. Александр видел, что многие феодориты уже не только отступают, а бегут к монастырю. Ещё немного, и сопротивление его армии будет сломлено.

– Обрати внимание, в тылу турок в зелёных одеждах стоит конница сипахов. Она ещё ни разу не вступала в бой, хотя и находится в боевой готовности,– сказал Александр Теодорику.

– Боюсь, что именно от неё нам грозит самая большая неприятность,– подтвердил Теодорик опасения князя.

Внезапно, внизу перед монастырём вспыхнул костёр. А потом весь монастырь заволокло густым сизым дымом.

– Это сигнал нашим заградительным отрядам, оставшимся в тылу у турок,– сказал Теодорик.

– Самое время. Вот только поможет ли?– с сомнением ответил Александр.

Прошло немного времени, и у подножья холма, на котором виднелся красный флаг Бассы, стало что-то происходить. Среди деревьев замелькали воинские доспехи, далёкими блёстками засверкала сталь мечей. Из-за грохота основного сражения, никаких звуков оттуда не долетало, но Александр увидел, как от резервных отрядов османов, стоявших за Сухой балкой, отъехала большая группа всадников и помчалась к ставке. Но через какое-то время всадники вернулись. А потом весь резерв войска турок пришёл в движение. Тронулась вперёд конница. Она широким охватом окружала левый фланг феодоритов. Ей наперерез бросился один из отрядов Асхара Ахболата. Но им навстречу в зелёных одеждах поверх доспехов мчалась к победе лучшая конница Мехмеда Фатих – закалённые в бесчисленных боях сипахи.

И асы не выдержали удара, рассыпались по полю, а сипахи мчались по крутой дуге, не меняя направления, напролом, снося мелкие отряды асов, пока не ударили практически в тыл сражавшейся катафракте феодоритов. Развернуть коней, организовать сопротивление катафракта не смогла. Турки рубили бронированных всадников, обессиленных от многочасового боя. И тогда левый фланг феодоритов сломался. Растерянность, паника, охватили ряды катафракты. Сражение превратилось в избиение. Многие латники пытались бежать, но путь к отступлению был один: через собственную пехоту. И бронированные латники – готы давили пехоту – греков, пытаясь пробиться через неё на свободное пространство.