Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

— Вы ели скорлупу?

— Нет.

Скорлупа. Надо понять.

— Не опасно, — сказал Китайгородцев.

Скорлупа — это не опасно.

— Разбить только, — добавил Китайгородцев.

Разбить — это нарушить!

— Вы ели яйца, у которых не нарушена скорлупа! — осенило Потёмкина.

— Да.

— И туда нельзя подмешать снотворное!

— Да.

— Вы подозреваете, что в вашу пищу подмешивают снотворное?

— Да.

— Кто?

— Михаил.

— Зачем?

— Чтобы я спал.

— Ночью спали? Или днём?

— Ночью.

— А что такое происходит ночью? Отвечайте!

— Ночью приходит генерал.

Ночь прошла, будто её и не было. Яркое солнце за окном, верный признак морозного утра. Китайгородцев выглянул на улицу. По скрипучему белому снегу шли прохожие, выдыхая белёсый пар. Ватага ребятишек продиралась прямиком через сугробы, игнорируя протоптанные тропинки. Радовались первому большому снегу, как неразумные щенки.

Дорогу за ночь успели расчистить. И площадку перед гостиницей расчистили тоже. На этой площадке стоял легковой автомобиль.

«Ауди».

Китайгородцев вышел из своего номера, сжимая в руке инвалидную трость как дубину.

В коридоре — никого.

Постучал в дверь соседнего номера. Открыл Потёмкин.

— Вы один? — тихо спросил Китайгородцев.

— Да.

Но Китайгородцев всё равно вошёл и осмотрел номер. На всякий случай. Мало ли что.

— К вам никто не приходил? — спросил Китайгородцев. — Может быть, в дверь стучали?

— Нет. А что случилось?

— Подойдите, пожалуйста, сюда, — вместо ответа попросил Китайгородцев.

Он стоял у окна, стараясь при этом, чтобы его не увидели с улицы. Потёмкин приблизился.

— Вам знакома эта машина? — кивнул за окно Китайгородцев.

Потёмкин всмотрелся.

— Возможно, — ответил не очень уверенно.

— Оставайтесь в номере, — попросил Китайгородцев. — И никому не открывайте. Ни при каких обстоятельствах. Только мне!

Сегодня дежурила другая женщина.

— Здравствуйте, — сказал Китайгородцев.

— Здравствуйте, — ответила женщина.

— Нина Портнова тут была…

— Сменилась.

— Это неважно, — сказал Китайгородцев. — Она ведь говорила вам, кто мы такие?

— Я в курсе, — значительно произнесла женщина.

— И что нам надо помогать. Безопасность там и всё такое.

Женщина не ответила, смотрела выжидательно.

— Там стоит машина, — кивнул за окно Китайгородцев. — Чья?

— Постоялец приехал утром.

— Один?

— Один.

— Откуда? Из Москвы?

— Из Самары.

— Паспорт его — где?

— У него.

— Но вы паспорт видели?

— А как же! — сказала женщина. — Я же его данные переписывала.

— Разрешите взглянуть?

Заколебалась.

— Вы знаете, кто я? — веско осведомился Китайгородцев.

Вряд ли она знала точно. Но подействовало. Раскрыла перед Китайгородцевым уже знакомую ему неряшливую тетрадь.

Айрапетян Левон…

— Так он армянин? — поднял глаза на собеседницу Китайгородцев.

Та кивнула.

Армянин — это не то. Армянина в тот раз Китайгородцев не видел. Захлопнул тетрадь.

— Спасибо.

Для очистки совести он всё-таки вышел на мороз к той машине. Номера у неё действительно не московские.

И ещё сущая мелочь оставалась. Чтобы окончательно закрепить уверенность.

— Он в каком номере поселился? — спросил у женщины Китайгородцев.

— В третьем.

— Сейчас он там?

— Не выходил, — сказала женщина.

Китайгородцев дошёл до двери третьего номера и постучал. Дверь ему открыл армянин. Настоящий. И не знакомый Китайгородцеву. Никогда прежде Китайгородцев не видел этого человека.

— Извините! — сказал он. — Ошибся!

— Ничего, — равнодушно буркнул армянин Айрапетян. — Бывает.

— Вы жили там с Натальей Андреевной и Михаилом, — рассказывал Потёмкин. — В какой-то момент обратили внимание на то, что ваш сон стал слишком крепок. Но поначалу вы ничего не заподозрили. Считали, что свежий воздух и беззаботная загородная жизнь так действуют. Но потом ваш начальник по фамилии Хамза, возвращаясь от вас в Москву, заснул за рулём и разбил машину. Тогда вы заподозрили неладное. Потому что перед отъездом Хамза пил вместе с вами чай. Вы решили проверить, есть ли тут какая-либо связь. Вы исключили из своего рациона не только чай, но и вообще любые продукты, к которым можно было подмешать снотворное. Вы ели сырые куриные яйца, потому что снотворное туда нельзя добавить, не повредив скорлупы. Для питья использовали воду только проточную, из-под крана. Под подозрением были практически все продукты, потому что всё съестное в дом привозил Михаил — вы ему не доверяли. После того, как вы стали следить за своим рационом, ваши провалы в ночное беспамятство прекратились.