Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

Завтракали в номере у Потёмкина. Китайгородцев, сидя за столом напротив гипнотизёра, украдкой наблюдал за тем, как тот неспешно расправляется с котлетой. Внезапно Потёмкин посмотрел прямо в глаза Китайгородцеву, а тот не успел отвести взгляд.

— Я хотел у вас спросить, — пробормотал Китайгородцев.

— Я приходил к вам ночью, — ответил Потёмкин, не дожидаясь самого вопроса.

Будто мысли собеседника читал.

— Получилось? — спросил Китайгородцев.

— Гипноз? Да, проблем не было. И вы охотно отвечали на вопросы, которые я вам задавал.

Китайгородцев испытал неловкость, будто они заговорили о чем-то неприличном. Потёмкин сохранял невозмутимость.

— Вы рассказали мне о том, что жили в доме, в лесу, — поведал он. — И дважды видели там человека, которого вы знаете как генерала Лисицына.

Тут Китайгородцев дрогнул. Потому что никогда прежде он при Потёмкине фамилию Лисицын не упоминал. Значит, действительно во сне Потёмкин смог что-то из него выудить.

— Ещё рассказали, что в одном доме с вами жили Михаил и Наталья Андреевна.

И этих имён Китайгородцев никогда прежде Потёмкину не называл.

— Впервые вы увидели Лисицына через окно, — сказал Потёмкин. — Была ночь. Вы находились в доме. Смотрели в окно. И там, снаружи, вы увидели Лисицына. Второй раз это произошло уже в доме. Тоже ночью. Вы подсматривали за ними. За этими людьми, которые жили в доме: Наталья Андреевна, Михаил… И этот генерал… Они ужинали. Сидели за столом. Вы наблюдали за ними из соседней комнаты.

Потёмкин произносил это будничным тоном, каким пересказывают содержание прочитанной в газете статьи.

— Ещё вы рассказали, что в том доме видели восковую фигуру генерала Лисицына.

И снова Китайгородцев дрогнул.

— Что? — осведомился Потёмкин, обнаружив состояние собеседника.

— Я поражён, — признался Китайгородцев. — Не могу поверить в то, что можно так глубоко залезть к человеку в мозги. Вы простите меня за такие слова…

— Я вас понимаю, — спокойно произнёс Потёмкин.

— Вот про восковую фигуру, к примеру. Вы не могли об этом знать, если бы я сам вам этого не рассказал.

— Разумеется.

— С восковой фигурой мне понятно. Но как быть с тем, что я якобы видел живого Лисицына? Получается, что я действительно его видел? Или нет?

Китайгородцев смотрел испытующе.

— Я думаю, что видели, — ответил Потёмкин. — В моей практике мне не приходилось сталкиваться с тем, чтобы загипнотизированный лгал. Скорее всего, вы действительно видели Лисицына.

— Уже десять лет, как его нет в живых.

В ответ на это Потёмкин только пожал плечами.

— Мне говорили, что он умер, — произнес Китайгородцев так, будто оправдывался.

— Говорили, — эхом повторил Потёмкин.

Китайгородцев понял. Спросил:

— Вы думаете, он жив?

— Я думаю, там тёмная какая-то история, — ответил Потёмкин. — Какая-то тайна. Вы увидели что-то такое, чего видеть были не должны. И вас принудили забыть об этом.

— Каким образом? Это гипноз?

— Да! — уверенно сказал Потёмкин.

Китайгородцев не сводил взгляда с собеседника. Так обычно ожидают разъяснений. Потёмкин не стал его томить.

— Я всегда могу определить, находился ли человек под воздействием гипноза, — сказал он. — Есть целый ряд признаков, которые об этом говорят. Ну, например, человек, который уже впадал когда-то в гипнотический транс, в следующий раз делает это быстро и легко.

— Это мой случай?

— Да.

— И кто же меня гипнотизировал? Лисицын? Генерал?

— Нет. Михаил.

— Это ваши подозрения?

— Это моя уверенность. Вы сами мне назвали имя. Это — Михаил.

Зрителей на сеанс пришло немного. В зале пустовали целые ряды. Потёмкину объяснили, что дело в плохой погоде: город завалило снегом, не все дороги расчищены, транспорт ходит плохо. Потёмкин не выразил неудовольствия, традиционную лекцию прочитал как ни в чём не бывало, а когда приступил непосредственно к сеансу, повёл себя несколько раскованнее, чем это было обычно: позволял себе шутить, приглашая зрителей пересаживаться ближе к сцене, и даже разбавил привычное течение сеанса новыми номерами, которых Китайгородцеву не доводилось видеть прежде. Возможно, с меньшим числом зрителей гипнотизеру было легче управляться.

Среди новых номеров был такой: Потёмкин ввёл одного из зрителей в состояние гипнотического транса, а затем внушил, что тот находится под палящим солнцем и температура воздуха в тени никак не меньше сорока градусов, так что очень хочется пить.