Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

— Нет, если честно.

— Толик, ты должен вспомнить, откуда у тебя взялся этот пакетик.

— Я не знаю.

— Может быть, где-то в доме Лисицыных ты его подобрал?

— Не помню.

— Надо вспомнить! — сказал Хамза. — Обязательно надо вспомнить! Толик, я приезжал к тебе туда, в дом Лисицыных. Ты это помнишь?

— Да.

— Мы с тобой пили чай. Чай был зелёный. Зе-лё-ный! Понимаешь? Как в том пакетике, который ты потом нашёл в своем кармане. И я после чашки чая, по пути в Москву, заснул за рулём и вылетел с дороги.

Хамза сверлил собеседника взглядом. Китайгородцев молчал, будучи не в состоянии так быстро упорядочить разбежавшиеся мысли.

— Я разговаривал с Лисицыным, — сказал Хамза. — Со Стасом. Расспрашивал о том случае, когда ты ему якобы рассказывал про старика, которого ты видел. И ты потом отказался это подтвердить.

— Да, — кивнул Китайгородцев, подтверждая, что помнит этот эпизод.

— А потом была история, когда ты мне позвонил. И снова ты отрицаешь. Я сопоставил эти два случая: со мной и с Лисицыным. В них много похожего, Толик. И я подумал вот о чём. Может быть, тебя в том доме опаивали чем-то? Какая-то дурман-трава, как в том пакетике?

Хамза разрешил включить мобильный телефон — он теперь не ожидал каких-то неприятностей. Несколько дней назад, когда Китайгородцев позвонил шефу и сообщил о пакетике с подозрительной травкой, Хамза забеспокоился всерьёз. Все эти непонятные истории, которые происходили с Китайгородцевым, а к ним ещё пакетик неизвестно с чем — может быть, действительно, провокация какая-то. И Хамза спрятал Китайгородцева на карстовом озере — от греха подальше. Теперь, когда стало ясно, что никаких наркотиков не было, тревога улеглась. Но вернуться в Москву Китайгородцеву Хамза не разрешил. Лапутина он забрал с собой, а вот Китайгородцев оставался.

— Поживёшь здесь на природе, — сказал Хамза. — Пока там всё утихнет.

— А что — там не утихло? — насторожился Китайгородцев.

Хамза замялся. Говорить, видно, не хотел, но и таиться теперь было негоже. Изведётся Китайгородцев, если не сказать.

— Станислав Георгиевич рвёт и мечет, хочет увидеть тебя, — признался Хамза. — Я с ним встретился и расспрашивал про ту историю… ну, когда ты вроде бы видел старика Лисицына… и Стас догадался, что и мне ты что-то говорил. И он взбеленился просто. То уговаривал меня, то угрожал. Требовал привезти тебя для разговора.

— И что ему нужно от меня?

— Подробности. Я так понял — он подозревает, что в его доме кого-то прячут. И мне всё больше кажется, что он прав.

Хамза и Лапутин уехали, Иван и Китайгородцев остались. Ивану было легче — с ним его собаки. Китайгородцев был один. Заметив, в каком он состоянии, Иван позвал Китайгородцева к столу, который до сих пор был полон и можно продолжить трапезу.

— Давай-ка самогоночки, — предложил Иван и нежно взял в руку бутылку с мутной жидкостью.

Китайгородцев с мрачным видом наблюдал за тем, как этой жидкостью наполняются стаканы. Иван неаккуратно звякнул стеклом о стекло. Китайгородцев будто очнулся, поднял на него глаза:

— Скажи мне, разве так бывает: человек что-то видел, а потом напрочь забыл?

— Сплошь и рядом! — уверенно сказал Иван.

— Да-а-а? — изумился Китайгородцев.

— Вот эта самогоночка, к примеру, — встряхнул в руке Иван бутылку, — Ежели мы с тобой одну бутылочку накатим, да другую — утром ни за что не вспомнишь, чего тут накануне было.

— Я не про самогон, — поморщился Китайгородцев.

— А это и не важно. Ты спросил: может быть такое, чтоб не помнить ничего? Я тебе и отвечаю: может! А каким способом — это уже другая тема.

Китайгородцев проснулся среди ночи. Его мучила жажда. Вышел на веранду, где в вёдрах стояла, как он помнил, вода. Здесь было холодно и на удивление светло. Он не сразу сообразил, что это из-за снега: за стёклами падали с неба почти невесомые белые хлопья. Китайгородцев заворожено смотрел на них.

Я здесь по-другому как-то сплю, вдруг подумал он. Совсем не так, как в доме Лисицыных. Не так крепко. Не так беспробудно. Может быть, прав Хамза, когда говорит про дурман-траву?

Ржавая «Нива», на которой Лапутин и Китайгородцев приехали на карстовое озеро, оставалась здесь. Иван решил воспользоваться этим обстоятельством — предложил Китайгородцеву съездить в райцентр, где у него накопились какие-то дела. Китайгородцеву неудобно было отказать.

В райцентр они поехали вместе. За руль сел Иван. Китайгородцеву с его ногой до сих пор было непросто управляться с педалями.