Александр Тамоников - Огненный тыл

Он склонился над компактной рацией, над его головой покачивалось спиралевидная антенна, второй прохаживался по дороге и курил, пуская в небо колечки голубого дыма, автомат МР 40 висел у него на груди, стволом в другую от Пашки сторону. Больше никого - только два связиста на мотоцикле.

Карякин как чёрт из табакерки выскочил из кустов - здравствуйте гости дорогие! Автоматчик выпучил от удивления глаза - таких он ещё не видел в русских лесах, схватился за МР 40, но автомат висел неудобно, пришлось сделать прыжок на сто восемьдесят градусов как же вовремя чёрт возьми перекосило патрон в стволе. Паша кинулся на автоматика олимпийскими прыжками, издавая рёв пикирующего бомбардировщика. Столько ярости и напора была в этой атаке, что автоматчик ударился в панику, затряслись руки, перекосилось от страха лицо, как же мешался ремень автомата. Второй не сразу заметил неладное - слишком был увлечён своей радиостанцией. Карякин ударил его прикладом в зубы, выплёскивая накопившееся бешенство, насколько позволил молодой, здоровый, хотя порядком износившийся организм. Хруст раздался такой, словно кто-то прыгнул на мешок со скорлупой - автоматчика отбросило на несколько шагов, Карякин сменил направление, бросился к радисту в люльке. Тот стянул наушники, закричал от страха, автомат был втиснут между коленями, за что-то зацепился, немец рвал его, но тот застрял прочно. Когда приклад взлетел во второй раз, радист в отчаянии закрылся руками, но это не помогло - удар по макушке был безжалостен.

Немец уронил голову, из разбитого черепа потекла кровь, окрасила русые волосы, голова безвольно свесилась, солдат потерял сознание. Мало, очень мало, Пашка схватил голову за курчавый затылок и стал безжалостно колотить лбом об угол рации, пока не треснула лобная кость и кровь не хлынула потоком, хищно оскалился, повернул голову. Второй автоматчик пытался подняться, шарил по траве - физиономия в районе челюсти выглядела как спущенный мяч. Разведчик снова набросился на бедолагу, ударил прикладом по глазам, по носу, пока от них ничего не осталось и противник не перестал подавать признаки жизни. Шумно выдохнул, ударил пяткой по горлу, ломая шейные позвонки - отвёл душу, легче стало.

Облегчённо выдохнул, стал вытирать о траву измазанный всяким дерьмом приклад. Вскинул руку к часам, сплюнул от досады - треснуло и вдавилось стекло циферблата, оторвалась часовая стрелка. Покачиваясь, Пашка ввалился в кустарник, сначала не уверенно шёл, переваливаясь как медведь, потом грузно побежал, давя молодую поросль.

Это могло продолжаться вечно, круглая земля всё никак не кончалась. Временами в затуманенном мозгу возникала мысль, что он бегает кругами. Ноги с трудом тащили его, Карякин спотыкался о корни, шёл как пьяный.

- Стоять!.. - из кустов выпрыгнули двое в маскхалатах, наставили короткие карабины. - Руки вверх!

Пашка рухнул на колени, закружилась голова, вроде по-русски говорили, во всяком случае он их прекрасно понимал. Хрустнул валежник, ещё две тени появились в стороне.

- Наш что ли? - с сомнением заметил красноармеец. - Эй, ты кто такой?.. Куда собрался?

- 239-ый полк? - пробормотал Карякин, язык заплетался.

- Ага, так мы тебе и сказали, - фыркнул боец, присаживаясь на корточки. – Это, между прочим, военная тайна. Ты кто? Дезертир или фашистский лазутчик?

- Я сейчас тебе такого лазутчика покажу, до победы будешь кости по госпиталям сращивать! - вспылил Паша.

- Подожди, Мухин… Я его кажется знаю, - рассудительно изрёк другой и тоже опустился на корточки. - Он у Мезенцева служил, их группа ушла и не вернулась, командовал лейтенант… не помню как его фамилия…

- Шубин - его фамилия, - выдохнул Паша. - А моя Карякин. Мужики, времени нет, надо срочно доложить командрванию важные разведданные. Фрицы готовят контрудар в районе Смоленской дороги, уже выступили, а наши не знают. Который час, мужики?

- Скоро час.

- Далеко до штаба полка?

- За леском… Мы только оттуда, недавно.

- Мужики, срочно в штаб! - взмолился Паша. - Ей богу, катастрофа произойдёт, если не успеем. И вы, суки, будете отвечать за то, что протянули резину.

- Ладно, не пугай – пуганые, - поморщился старший передового дозора. – Бежать-то сможешь, горе-воин? Учти, на закорках не потащим.

Волнение разведчика передалось остальным. Карякин пришёл в себя, растолкал красноармейцев, рванулся вперёд.

Вскоре группа прибыла в расположение полковника Самойлова. 239-ый отдельный полк понёс тяжёлые потери, но пока ещё считался боеспособным формированием. Сам полковник получил тяжёлое ранение, его самолётом отправили в госпиталь. Временно полком командовал начальник штаба. Его заместитель по разведке - Капитан Мезенцев тоже был жив - получил ранение в руку, но полк не оставил.