Александр Тамоников: Свой с чужим лицом

– Ну-ну, – произнес он с презрительными нотками. – Значит, комедию ломаем, господа диверсанты? Облегчить вину не желаете? С какой целью заброшены в наш тыл? Кто ваш командир? В какой школе абвера проходили обучение?

– Ты совсем ку-ку, лейтенант? – Шубин постучал костяшками пальцев по виску. – Наша группа была направлена в тыл с важным заданием. Мы его выполнили, на обратном пути захватили важную для немцев персону, о которой тебе лучше не знать, крепче спать будешь. На задание нас отправил майор Измайлов из отдела разведки. В курсе был майор Суслов, временно исполнявший обязанности командира полка.

– Майор Суслов, говорите? – Лейтенант многозначительно ухмыльнулся.

– Знаю, что он погиб, – сказал Глеб. – Это произошло в результате артналета, на моих глазах. Майор Измайлов из разведотдела тоже погиб. Полк возглавил майор Гладышев.

– Который тоже погиб, – сухо проговорил лейтенант. – Видишь, как удобно. Все погибли, спросить не с кого. А ты хочешь, чтобы я тебе поверил?

– Лейтенант, избавь себя от крупных неприятностей, – настаивал Глеб. – Тебя же расстреляют, дурачок. А дел-то всего – связаться с разведотделом и назвать мою фамилию. Лейтенант Шубин. Ты способен запомнить? Я не знаю, кто сейчас замещает майора Измайлова, кто командует полком. Мозгами покрути, олух царя небесного. Срочно свяжись с отделом разведки или с командованием нашего полка. Они пришлют за нами людей.

– Надоели вы мне уже, – заявил лейтенант. – Кого вы обмануть хотите? Да ваша вражеская сущность у вас на рожах написана! Все, бывайте. Завтра утром вы будете расстреляны. А пока живите, чего уж там. Новый год сегодня. – Офицер сделал презрительную мину и удалился.

– Они что, белены объелись? – прошептал потрясенный Краев. – Что значит будем расстреляны, товарищ лейтенант? Это ни в какие ворота не лезет.

Потрясенные, обескураженные, они сидели на длинной лавке. Предатель Амосов несколько раз пытался ерничать. Они били его пятками.

– Встретили Новый год, – тоскливо пробормотал после полуночи Косаренко, вслушиваясь во взрывы хохота где-то наверху. – Празднуют, слышите, товарищ лейтенант? У них совсем головы отказали?

Сон сморил всех.

Наутро заскрежетали запоры, распахнулась дверь.

У Шубина затекла спина, он с трудом поднялся. За дверью стоял капитан Красной армии. Глеб вспомнил, что именно он целую вечность назад прибыл в Волоколамск вместе с майором Измайловым. Как там его? Капитан Казаринов?

Посетитель посмотрел на лейтенанта, не произнес ни слова. Потом глаза его открылись до упора, лицо побелело. Вспомнил!..

Капитан переменился в лице, ворвался в камеру, перевернул предателя, лежащего у стены.

– Мать честная, это Амосов, – дрогнувшим голосом произнес он.

– К вам мы его и вели, товарищ капитан, – сказал Глеб. – Хороший подарок. А эти кретины, у которых головы из задних мест растут!.. – Он не стал продолжать.

Все разрешилось. Расстрел отменялся.

– Дорогой вы мой! – взревел капитан и стал тискать лейтенанта. – Какой же осел вас сюда посадил? Выходите, я разберусь, все виновные будут наказаны!

– Да ладно, они ведь не виноваты, – сказал Глеб. – Проявили излишнюю бдительность, так сказать.

Кричали, суетились какие-то люди, смущенно отворачивались местные товарищи. Мелькнул смертельно бледный лейтенант, любитель расстреливать, не выясняя обстоятельств.

Конвой вывел из камеры Амосова. Он еле стоял на ногах, лицо его приобрело землистый оттенок. На улице светило яркое солнце, переливался девственно белый снег. За оградой сигналила машина с будкой, снабженной зарешеченным окном. Шубин щурился, прикрывал глаза рукой.

– На свободу с чистой совестью, товарищ лейтенант? – пошутил Косаренко. – Эх, оставили здешние умники нас без Нового года. Может, зря вы за них вступились? Пусть отвечают по всей строгости.

Шубин не жалел о потерянном празднике. Прошедший год был страшный. Он закончился, да и черт с ним. Следующий будет легче. Глеб это точно знал.