Александр Тамоников - Свой с чужим лицом

– Попытайтесь вспомнить, герр Кресс, – настойчиво проговорил Глеб. – Полковник Амосов, начальник штаба стрелковой дивизии, сдался вашим солдатам в октябре текущего года. Занимался им майор абвера Филипп Хансен. Им удалось сбежать из Волоколамска. Мне нужны приметы господина Амосова. Я даже пойду дальше, герр Кресс. – Шубин понизил голос. – В случае предоставления вами нужных сведений – после того, разумеется, как они подтвердятся – я обязуюсь вас отпустить, поскольку вы не являетесь военным преступником, не участвовали в карательных миссиях и не служите в СС. Подумайте еще раз, герр Кресс.

Это были тщетные усилия. Можно было и не прикладывать столько стараний к поимке данного типа. Он слышал про Амосова, сдача которого в плен преподносилась как большая победа германской разведки. Но ни он, ни его руководство дел с предателем не имели и сведениями о нем не располагали. О том, что Амосов пропал, а Хансен убит, Кресс тоже не знал.

Доклад об операции, проведенной в Бурмихе, ушел в эфир. Из полка прибыла ответная радиограмма. Мол, поздравляем, Шубин, это крупный успех и весомый вклад в нашу грядущую победу! Движение на ветке железной дороги временно приостановлено, работа штаба немецкой дивизии парализована, поставки боеприпасов прерваны. Можете возвращаться в часть.

Шубин снова настаивал, требовал сообщить приметы Амосова. Ответ обескуражил его. В районе действуют вражеские диверсанты, перерезано большинство телефонных линий. Связь с дивизионным разведотделом отсутствует. Доставьте туда всех подозреваемых. Там разберутся.

Все это смахивало на издевательство. Задержанные кандидаты на роль предателя продолжали томиться в неведении. Обращение с ними было нормальным. Их кормили, выводили по одному до ветра, при этом тщательно стерегли. Попыток к бегству они не предпринимали, знали, что бежать было некуда.

– Как они? – спросил Глеб у часовых и для поддержания беседы угостил их куревом.

Воинскому уставу партизаны не подчинялись, дымили на посту за милую душу.

– Эти ребята и впрямь не понимают, за что сюда угодили, – сказал крепыш со смышленым лицом, в котором туманно проступало что-то азиатское. – Если они в чем-то провинились, то почему им никто не сказал об этом? То спокойно сидят, то ругаться начинают. Один другому на ногу наступил, в миску его чихнул, золой осыпал, еще что-нибудь. Журналист сперва сдерживался, а теперь так матерится, что уши в трубочку сворачиваются. Тот, что по лошадям, чуть не ударил инженера, сам сдержался, а тот не стал, врезал ему. Потом как петухи сцепились. В общем, худо им там, товарищ лейтенант. Посидят еще немного, совсем одичают, жрать друг дружку начнут.

– Открывай свои запоры, – со вздохом сказал Глеб.

Мужчины сидели на полу, укрывшись мешковиной. В текущий временной отрезок разногласий между ними не было. Они еще больше обросли щетиной, обвисла кожа, запали глаза. Топилась буржуйка, но особого тепла в землянке не было, чувствовался сквозняк.

«Все равно сидят без дела, могли бы щели законопатить, интеллигенты хреновы», – подумал Шубин.

– Ну вот, наконец-то, – пробормотал Хлебников. – Что-то прояснилось, товарищ?

– На расстрел нас сейчас поведут, – тоскливо проговорил Слесарев. – Как пить дать.

– Может, вас и расстреляют, а меня не за что, – заявил Мухавец. – Вы во всем разобрались, товарищ?

Шубин исподлобья смотрел в серые лица, ожидая подсказок от интуиции. Его бесило, что в этом деле он беспомощен как ребенок. В милиции не служил, уголовные дела не расследовал.

Но от него это и не требовалось. Ему приказано было доставить всю эту троицу в советское расположение. Крюк не дальний. Прокопий Тарасович не обеднеет. Разведка во всем разберется, ей на это потребуется не более получаса. Остальные пусть возвращаются к гражданской жизни, или куда там им положено.

Он ушел, не сказав ни слова, оставив арестантов в полном замешательстве.

Ночь прошла спокойно. Гонцы из Бурмихи сообщили, что в поселок прибыли грузовики с зачехленными кузовами. В них фрицы с автоматическим оружием и пулеметами. Это не просто солдаты, а карательное подразделение. На касках и в петлицах у них красуются спаренные руны.

Потом поступил тревожный сигнал о том, что в населенный пункт прибыло еще одно подразделение, на этот раз полиция. Злые, физически крепкие молодчики.

Каратели обшаривают окрестности Бурмихи. У метеостанции они уже были. Сутки не падал снег. Следы пребывания в овраге крупной группы прекрасно сохранились.